Алиар: Мир без души

Это был фамильный портрет. Две взрослых женщины, одна, наверное, мать или старшая сестра другой. Высокие и, кажется, красивые — под эрнельским гримом это тяжело было разглядеть. Рядом с ними стояло несколько детей одного возраста: Миза (единственное не кричащее пятно на картине), девушка в красно-синей рубашке, видимо, её эрнельская сестра, и... и... и... брат Анда?!

От неожиданности Тэрн плюхнулся обратно на кровать. Нет, это точно был он. Те же черты, та же поза, то же нервное выражение лица... художник явно был талантлив.

Тэрн встряхнулся и с новыми силами поспешил вниз. Миза сидела в кресле, обхватив колени руками. Тэрн остановился:

— Всё в порядке?

— Да. Я просто люблю так сидеть. В Кивише не разрешают «занимать неественное положение».

— О... ясно. Твоя мама вернулась?

— Да, и бабушка тоже. Они спят после вчерашнего. Странно, что вы их не слышали.

Тэрн плюхнулся в соседнее кресло:

— Я и Повелителя Мечей бы не услышал.

— Поверь мне, он был бы тише. Сказать, чтобы тебе приготовили ванную? Слуги уже проснулись.

— Отличная идея! Спасибо. Нет, то есть, давай чуть позже, — мысли путались спросонья. — Расскажи мне о своей семье? Я видел картину наверху...

Миза невольно улыбнулась.

— Да, картина. Бабушка, сестрёнка, мамочка, брат... Как давно мы так не собирались! Тинзи уже замужем, брат уехал... А что ты хочешь услышать?

Тэрн хмыкнул:

— Что-что! А то не знаешь, что любой спросит. Как твои родители сошлись?

— А... — улыбка Мизы померкла. — Это было, когда Кивиш и Эрнел пытались наладить отношения... Им необходима торговля друг с другом, но они настолько разные, что...

— Знаю я, — перебил Тэрн. — Они заключают торговый договор, пару месяцев меняются товарами, потом ссорятся и чуть не воюют. Через несколько поколений пробуют снова.

— Да, именно так! — Миза посмеялась точности описания, но когда продолжила рассказывать, лицо её снова стало мрачным. — И в один такой раз отец приехал сюда с посольством. И... папа очень красивый мужчина — в Кивише этому не придают значения, а здесь-то правят чувства... Маме он сразу понравился. И после переговоров его затащили на праздник в честь установления отношений... Сказали, что без этого договор недействителен...

Она замолчала на самом интересном месте.

— И-и-и?

— А в Эренеле праздники — это... нечто невероятное. Здесь почти каждый вечер так, но в дни гулянья город и вовсе сходит с ума...

Тэрн вздрогнул. Ещё сильнее, чем обычно?! Или вчера как раз был праздник?

Миза снова замолчала, и он заёрзал в кресле. Тэрн чувствовал себя, как любопытная барышня, но ничего не мог с этим поделать.

— Дальше-то что?!

— Дальше его напоили... и... и-и... через девять месяцев появились мы с сестрой.

Тут стало ясно, чего Миза так тянула. Видно было, что она стесняется своего происхождения.

— В Кивише нет алкоголя, это было несложно... Как ты правильно заметил, долго наши города друг друга не выносят. Папа пытался сначала быть правильным отцом, они даже поженились, но... к нашему рождению уже друг друга ненавидели. Повезло, что нас было двое. Тинзи осталась здесь, а меня забрал отец. Иногда нас отпускали погостить друг к другу... но редко, папе не нравилось, какая я возвращалась, да и Тинзириника портила ему репутацию...

Она замолчала, вспоминая. Тэрн встряхнулся:

— Погоди, но откуда на картине Анда?!

— Кто?.. А! Ты знаешь Хэггардима? Вы встречались в Айнере, да? Он... — Миза покраснела. — Он мой... брат. Мы... поэтому... с отцом были в Священном Городе.

Тэрн почесал в затылке:

— Так у твоей мамы была не двойня, а тройня?

Миза покраснела ещё сильнее.

— Хэггард не сын мамы. Он... сын... бабушки.

Тэрн присвистнул.

— И у неё не двойня... Тинзи — дочь маминой сестры... просто она умерла вскоре после родов, намешала слишком много... и когда нас стали делить, Тинзи уже считали маминой дочкой...

— Слу-ушай, — перебил Тэрн. — Да твой отец — молодец мужик, а!

Миза снова покраснела. Это было не обычное смущение человека, которому приходится сообщать о себе что-то неприятное, а сильнейший скрытый стыд: рассказ едва не доводил её до слёз и она всячески меняла темы. Тэрн понимал это и чувствовал, что не стоит расспрашивать, но ему было любопытно и он убедил себя, что ему просто показалось.

— Папа никогда раньше не пил. Но... Хэггарду, конечно, было сложнее всех. Отцу был нужен наследник, а бабушка с мамой... не знаю, наверное, у них были свои причины. Хотя иногда мне кажется, что они просто слишком злились на отца, чтобы хоть в чём-то ему уступить...

— Понятно... И что случилось?

— Они так и не смогли его поделить. Ему пришлось жить по три месяца там и там... это было так сложно для него. Отец требовал одного, мама с бабушкой другого...

— И в итоге он сбежал в Айнер?

— Да... ему тогда было двенадцать. Имя он поменял уже позже, когда окончательно присоединился к храму.