Аляска (СИ)

Мне хотелось закрыть лицо руками, как это совсем недавно делал Дэвид Барбер и закричать: 'It's a nightmare!! (Это кошмар!!)' Я смотрела на разбросанные по столу деньги и думала: 'Вот оно! Аукнулась мне игра с американцем! Бумерангом вернулась! Обманута, как обманывала сама!'

Я как будто получила удар по голове. Я потеряла ориентиры. Моя любовь слепо озиралась по сторонам. Что это? Конец?.. Как теперь любить? О чем мечтать? Что думать?!

В ушах зазвучал голос Дэвида: 'I love not your origin, nationality or age. And you... Your beauty, character, voice, smile... Anything else doesn't matter. (Я полюбил не твое происхождение, национальность или возраст. А тебя... Твою красоту, характер, голос, улыбку... Все остальное не имеет значения.)

Да, он был прав. Я подняла голову и посмотрела на Отари. Он стоял в двух шагах от меня - мой мужчина. Его красота, характер, голос, улыбка... В них выражались высшие проявления его натуры: нежные движения сердца, музыка души - все благо присутствия этого человека в моей жизни. Что изменилось после того, как вместо слова 'врач' он произнес слово 'вор'? В реальности моей любви это было всего лишь лукавой игрой понятий. Я любила Отари, а не социальную функцию.

Он что-то сбивчиво и торопливо мне объяснял.

- Остановись, - тихо сказала я. - Начни рассказывать с того момента, как ты начал мне лгать. Говори все как есть. Я должна знать.

После свадьбы Отари сделал попытку порвать с воровской средой. Тетка Циала устроила его работать на почту. Там он продержался несколько недель и однажды с огромным облегчением подал заявление об уходе. Улицы Сабуртало сделали свое дело: без преступной воровской вольницы он уже не видел своей жизни.

Женитьба дала Отари возможность выбирать выгодные объекты для квартирных краж. Его тесть был уважаемый человек, дружил со многими состоятельными людьми. И с большой охотой представлял им своего зятя. Знал, что люди считали: 'Дочка у профессора некрасивая, вряд ли мужа себе найдет!' А теперь, приходя к друзьям, с гордостью предъявлял им молодую супружескую пару. Смотрите, мол: может, Асмат и не красавица, зато какой видный парень в нее влюбился!

Отари в гостях осматривал богато обставленные квартиры, запоминал адреса, выведывал распорядок дня хозяев. И периодически ходил с дружками на дело. Вскоре всю компанию взяли с поличным на месте преступления. Отари осудили на четыре года заключения в Глданской тюрьме, она и сейчас стоит на окраине Тбилиси. По тем временам - довольно мягкое наказание за 'тайное хищение чужого имущества группой лиц по предварительному сговору'.

- Мне-то что, - говорил Отари, - я молодой. А вот дед с бабушкой умерли от горя. Через полгода после суда обоих не стало...

Асмат ждала мужа, воспитывала сына. Тетка Циала и Гулико помнили об Отари, носили в тюрьму передачи. Сестра упросила мужа дать начальству взятку, чтобы срок заключения сократили. Отари вышел на свободу немного раньше, чем ему полагалось. Но через год опять был осужден за кражу. Теперь уже как рецидивист, на длительный срок. И все повторилось. Годы пребывания в Глданской тюрьме, передачи и письма от родных, взятка начальству от мужа Гулико...

На этот раз деньги не решили вопрос досрочного возвращения домой. Но пользу принесли: Отари отправили 'на химию'. Эта особая форма условно-досрочного освобождения практиковалась тогда в СССР. 'Химики' могли жить почти как вольные люди, но должны были работать на вредных химических производствах. Их приписывали к определенному заводу. Жили они под присмотром милиции в общежитиях. Могли свободно передвигаться в пределах того населенного пункта, в котором располагалось предприятие.

- Это хуже, чем в зоне, - презрительно кривился Отари. - Меня на цементный завод направили. В захолустье, в Псковской области. Я там за день цементом так надышался, что потом неделю кашлял! Хорошо, что всего один раз в этом аду был!

- А почему один раз? - не поняла я.

Он широко улыбнулся:

- Я вор, Оля! Вор не работает! Нельзя ему на 'химии' быть! Но ведь она чем хороша? С нее уйти легко, заборов нет, вышек нет!

Отари бежал, вернулся в Тбилиси. В преступной среде Сабуртало его встретили с почетом. Два срока и побег - достойная биография для настоящего вора! Несколько дней он скрывался у друзей. Ему помогли тайно встретиться с женой и сыном. А потом 'вор в законе' Тристан взял его в свою группу 'московских гастролеров'. И Отари уехал в столицу.

- Я здесь уже полгода, - рассказывал он. - У Тристана все налажено. Наводчики есть, богатые квартиры нам показывают. Сбыт есть. А мы с Нодаром, это друг мой, и еще один грузин - на дело ходим!

- Квартиры обкрадываете?

Отари сел на кровать рядом и взял меня за руку.

- Ты видишь деньги? Все идет как по маслу! Снимем квартиру в Медведовках, жить вместе будем! Тристан документы сделает. Окончишь школу - уедем!