Алиби для великой певицы

Генерал-майор Рюммель, которого принимал Мильке, отвечал в министерстве за подготовку сети бомбоубежищ для высшего руководства ГДР на случай войны. Он при ехал к министру пораньше, чтобы доложить: на заводе получена специально переоборудованная для министра боевая машина пехоты.

Предполагалось, что этой бронированной машиной, которая внешне ничем не отличалась от обычной армейской техники, Мильке воспользуется в случае войны или штурма здания МГБ.

Генерал Рюммель сообщил Мильке, что внутри боевой машины пехоты установлен диван, обшитый кожей, на полу разложен двухметровый ковер, рядом с креслами расположен мини-барс крепкими напитками и сигарами. Мильке любил и то, и другое.

Доклад Рюммеля привел министра в отличное расположение духа. Он сердечно встретил советских гостей.

Министр своим приказом наградил полковника медалью — это была самая высокая награда, которую можно было дать советскому человеку без согласования с ЦК КПСС. Кроме того, внезапно расчувствовавшийся Мильке подарил советскому полковнику фильмоскоп с большим количеством диапозитивов, на которых были запечатлены памятные места ГДР, и три тысячи марок в конверте — на покупку сувениров, как выразился министр Мильке не забыл сказать несколько подобающих случаю теплых слов о братстве чекистов двух стран, все выпили по бокалу шампанского. На проводах присутствовали советский генерал — руководитель представительства КГБ в ГДЕ и заместитель Мильке — начальник главного разведывательного управления генерал Маркус Вольф.

Потом Мильке и руководитель представительства КГБ остались обсудить несколько деловых вопросов. Мильке уселся в кресло. На его столе лежала посмертная маска Ленина На приставной тумбе стоял сделанный по индивидуальному заказу уникальный телефонный агрегат. Такой же стоял в кабинете председателя КГБ в Москве, Мильке увидел и приказал своим умельцам скопировать.

На этом телефонном аппарате было огромное количество кнопок, чтобы Мильке мог напрямую соединиться с ответственными сотрудниками министерства. С каждым годом число кнопок возрастало, отметил советский генерал, все возрастало.

Генерал Вольф и советский полковник вышли в приемную, сели на диван и заговорили о новом фильме, снятом братом Маркуса — известным кинорежиссером Конрадом Вольфом.

Через десять минут министр Мильке выскочил в приемную и сразу подошел к ним:

— Ну что, Вольф, кто из вас кого вербовал?

Высокий и самоуверенный Маркус Вольф, обычно острый на язык, смешался и начал, оправдываясь, пересказывать разговор. Мильке, не обращая внимания на его слова, стал прощаться с советскими гостями.

Глава представительства КГБ вышел от Мильке злой. На вопрос о новом агенте в ФРГ Мильке ничего не ответил, сказал, что выяснит.

Кроме того, генералу пришлось вести с Мильке неприятный разговор о награждении советских чекистов по случаю очередного национального праздника ГДР Немцы выделили пятьдесят наград руководству КГБ, а Москва хотела шестьдесят, и начался неприятный торг, в котором глава представительства выступал в жалкой роли просителя.

Стараясь снять неприятный осадок, советский генерал попросил Мильке выступить перед большой группой офицеров из Управления особых отделов Западной группы войск, то есть перед армейскими контрразведчиками.

Выступить Мильке согласился. Он умел говорить хорошо, без бумаги и с юмором.

Эрих Мильке в семьдесят с лишним лет чувствовал себя крепким и бодрым и надеялся жить и работать еще очень долго. Он с особым интересом слушал рассказы о советских долгожителях, которые и в девяносто сохраняют работоспособность.

Он произнес большую речь перед аппаратом представительства КГБ СССР в ГДЕ сотрудниками особых отделов Западной группы войск. Говорил три часа с небольшим перерывом, внимательно следя за реакцией аудитории. Потом, когда командующий группой войск и глава представительства КГБ пригласили его выпить по рюмочке, министр снисходительно заметил:

— По-моему, некоторые из ваших офицеров просто ничего не понимают.

И Мильке добавил:

— Вы спрашивали меня относительно нашего нового источника в Западной Германии. Я все выяснил. Нового человека нет, просто улучшился уровень анализа в министерстве.

Министр Мильке врал советскому другу и товарищу и даже не пытался это скрыть.

Как и всякого сотрудника разведки, Габриэле в принципе научили всему, что полагалось знать человеку ее профессии: умению вести наружное наблюдение и уходить от него, вербовать агентов и проводить с ними встречи, закладывать тайники, писать невидимыми чернилами, расшифровывать кодированные радиопередачи.

Габриэле освоила основные навыки конспирации, но воспользоваться этими знаниями по месту основной работы ей не пришлось.

Она работала в разведке, но не занималась оперативной деятельностью. Никаких приключений, обычная канцелярская работа. Единственное отличие от службы в любом другом немецком ведомстве — использование псевдонимов. Сослуживцы знали ее подлинную фамилию, но на работе Габриэле называли только псевдонимом «фрау Ледер».