Алиби для великой певицы

У него были прочные связи среди советских военных. И с улыбкой превосходства он говорил старым друзьям:

— Есть инстанции поважнее вашего Центрального Комитета.

Вольф бывал у советского генерала Тюльпанова, который в Берлине занимался идеологическими вопросами, слышал, что тот говорил в узком кругу.

Сергей Иванович Тюльпанов в августе 1945-го был назначен начальником управления пропаганды Советской военной администрации в Германии. Он был высшим начальником в сфере идеологии, но своей властью пользовался разумно. Высокообразованный Тюльпанов и его аппарат вернули в Восточную Германию многих выдающихся деятелей немецкой культуры.

Вольф нравился советским военачальникам и потому некоторое время работал советником посольства ГДР в СССР В 1951 году его перевели в так называемый Институт научно-экономических исследований, который был зародышем разведывательной службы ГДР Вскоре молодой Маркус Вольф стал руководителем восточногерманской разведки.

Из берлинского аэропорта Шёнефельд генерал Вольф вылетел в Белград. Для таких поездок у Маркуса Вольфа был поддельный дипломатический паспорт на чужое имя. Его сопровождал Эгон Шмидт, начальник разведотдела окружного управления госбезопасности в Лейпциге. Карличек был его офицером, а Габриэле — его лучшим агентом, его удачей.

В Сплите Вольф и Шмидт тоже взяли машину напрокат и отправились на остров. Они без труда нашли нужный им домик.

Габриэле увидела Вольфа первой: элегантно одетый высокий, стройный мужчина с интересным лицом и светлыми, умными глазами.

Она представляла его совсем по-другому. Начальник разведки ГДР виделся ей в образе крупного партийного бонзы с военной выправкой и мрачным взглядом. Но решительно ничто не выдавало в Вольфе его принадлежности к разведке или к коммунистической номенклатуре. Он мог бы назвать себя главным врачом клиники или президентом страхового общества, и никто бы в этом не усомнился. Словом, это был мужчина, исключительно привлекательный для уже не юной дамы с определенными претензиями.

Он пожал Габриэле руку и улыбнулся своей мальчишеской улыбкой:

— Хорошо, что мы увиделись с вами, Габи.

Никаких псевдонимов — нормальный разговор требовал открытости и откровенности.

Взаимопонимание между ними установилось мгновенно. Габриэле была покорена его мальчишеской улыбкой и глубиной суждений. Шмидт и Карличек старались держаться в стороне — не только из соображений субординации: они увидели, что между Вольфом и Габриэле возник некий интеллектуальный контакт. В этих беседах двух интеллектуалов они были лишними.

Вольф был доволен Габриэлой, он ею гордился. Ведь он ее и создал.

Ему понравился домик, снятый Карличеком.

— Ну и хорошо же здесь у вас! — воскликнул он, вдыхая свежий морской воздух. — Этот домик мы возьмем на заметку Будем пользоваться им почаще.

Каждое утро они все вместе ходили купаться. Вольф плавал, как рыба, и уплывал далеко в море. Потом они валялись на песке и болтали. Шмидт и Карличек не забывали называть своего спутника «товарищ министр» — в ГДР было принято опускать досадное уточнение «заместитель». Но некая официальность никому не портила отдых. Это был действительно отдых для всех — в первую очередь для Габриэле.

Маркус Вольф вел себя так, словно приехал сюда безо всякого дела. Он с удовольствием рассказывал о своей семье.

Об отце — Фридрихе Вольфе, который после прихода нацистов к власти вынужден был бежать в Советский Союз, где его широко издавали и даже поставили фильм по его пьесе «Доктор Мамлок». О младшем брате — Конраде Вольфе, президенте Академии художеств и кинорежиссере. Как раз в тот момент Конрад снимал фильм о певце Эрнсте Буше.

С такой же заинтересованностью он стал расспрашивать Габриэле о ее жизни и родителях, о том, где она родилась.

— Я родом из Ремшайде, — сказала она.

Вольф изумленно улыбнулся.

— Фантастическое совпадение. В двадцатых годах мой отец работал в этом городе врачом, — заметил он. — И познакомился там с воспитательницей детского сада Эльзой Драйбхольц, на которой женился. Это моя мама.

Вечером они вчетвером ужинали в рыбном ресторане «Моника». Вольф заказал всем водку и, вспоминая проведенную в Москве юность, стал произносить смешные кавказские тосты. Компания дружно смеялась. Полковник Шмидт хохотал вместе с остальными, хотя ему эти тосты уже были знакомы. В кругу коллег и старых друзей Вольф неизменно вспоминал Москву.

Габриэле заговорила о себе. Она была очень откровенна с генералом Она слишком скучает по Карличеку. Нельзя им встречаться почаще?

Вольф обещал помочь.

— Хотите вместе побывать в Советском Союзе? — предложил он. — Я договорюсь с Москвой. КГБ устроит вам чудный отдых на Кавказе.

Он уже выяснил, что Габриэле страстная альпинистка.

Предложение звучало заманчиво, но Габриэле покачала головой: посещение Советского Союза для нее слишком опасно. Сотрудникам федеральной разведывательной службы категорически запрещались туристские поездки в социалистические страны.

— Если меня кто-то узнает в Советском Союзе, это будет катастрофа, — объяснила она.