Алиби для великой певицы

Может быть, это и не так плохо, подумала про себя Габриэле. Когда все будет позади, она действительно переберется в ГДР, и они с Карличеком наконец-то соединятся.

Беседы с глазу на глаз происходили каждый день. Они вместе ужинали и даже танцевали на веранде. Вольф был обворожительным кавалером.

Когда Вольф сказал, что ему, к сожалению, пора возвращаться, Габриэле сама попросила о новой встрече в будущем году. Она не стала меньше любить Карличека и вообще не сравнивала этих мужчин, но она наслаждалась обществом Вольфа.

Вольф легко согласился: на следующий год ее привезут в ГДР. Генерал обещал пригласить ее к себе домой и продемонстрировать свое поварское искусство — приготовить для нее настоящие сибирские пельмени.

В ГДР Маркус Вольф жил не в поселке для руководителей министерства госбезопасности, а в отдельном домике возле лесного озера, крытом белым шифером. Это было тихое местечко, и высокий мускулистый генерал, который носил джинсы и черную майку, мог наблюдать за забавной игрой белок, нисколько не стеснявшихся начальника разведки ГДР.

После отъезда гостей Габриэле и Карличек остались на острове еще на неделю. Потом наступила и им пора возвращаться. Они расстались в Риме. У Карличека был забронирован билет до Берлина. Габриэле вылетела в Лондон, оттуда опять в Дублин.

Только прилетев в столицу Ирландии, она поняла, что в следующий раз увидит Карличека только через год. Она готова была впасть в отчаяние, но, пересилив себя, позвонила друзьям в Мюнхен, чтобы бодрым голосом рассказать им о том, как прекрасно провела она время в Ирландии.

Потом Габриэле набрала номер родительского дома в Ремшайде. Им она тоже весело рассказала об отпуске, придумывая какие-то забавные подробности, и с трудом удержалась от желания сообщить, что встретила сына доктора Фридриха Вольфа, которого они должны помнить: ведь он был у них в городе врачом.

Но вместо этого Габриэле доложила родителям, что через два дня отпуск у нее заканчивается и она приступает к работе.

Точно через два дня она предъявила пропуск охраннику в Пуллахе — штаб-квартире Федеральной разведывательной службы под Мюнхеном. Сотрудники советского сектора восхитились ее загаром. Габриэле смущенно сказала, что в Ирландии дождь идет все-таки не каждый день.

В общей сложности Маркус Вольф встречался с Габриэле семь раз. У них возник интеллектуальный роман. Интеллектуал, сидящий в Вольфе, не мог примириться с ограничениями, налагаемыми его профессией, и ему приятно было беседовать с людьми своего уровня.

Маркус Вольф высоко ценил ее способность к политическому анализу, его подчиненные — ее феноменальную память.

— Я был просто зачарован тем, с какой точностью она вспоминала все, что накапливалось в ее памяти в течение года, — рассказывал Эгон Шмидт, начальник разведотдела управления МГБ в Лейпциге, своему заместителю. — Стоило только включить диктофон, как она начинала говорить. И так складно, что можно расшифровывать и сразу нести начальству, и так быстро, что мы еле успевали менять кассеты.

Габриэле не просто вываливала на стол кучу краденых документов, а предлагала готовые ответы, освобождая восточногерманских аналитиков от необходимости делать это самим.

Габриэле наотрез отказывалась от денег. Но главное управление разведки министерства госбезопасности ГДР автоматически открыло ей секретный счет в банке, на который ежемесячно переводилось от 700 до 1000 восточногерманских марок.

Затем сумма увеличилась. Рано или поздно ей придется перебраться в ГДР рассудил Вольф, и лучше, если у нее будет некий стартовый капитал.

Своим лучшим разведчикам Вольф платил четыре тысячи марок в месяц и даже больше. Один из его агентов в ФРГ за несколько лет успешной работы сумел накопить полмиллиона, но воспользоваться деньгами не сумел. Его арестовали. Это был коллега Габриэле — сотрудник Федерального ведомства по охране конституции, то есть западногерманской контрразведки.

Собственный корреспондент московского журнала «Новое время» в ГДР и Западном Берлине Николай Маслов, нарушая правила поведения советского человека за рубежом, заночевал у очаровательной медсестры по имени Рут Шиллер.

Жена Маслова с ребенком были дома в Москве. Николай чувствовал себя в Берлине уверенно и не захотел, выпив у Рут водки, возвращаться ночью в свою пустую квартиру.

Он познакомился с Рут Шиллер несколько месяцев назад, когда впервые за многие годы ему пришлось обратиться за медицинской помощью. Он ремонтировал машину и рассек кожу на руке. В хирургическом кабинете его встретила краснощекая пышка в белом халате.

Николай не преминул заглянуть на следующий день, чтобы сменить повязку, и наведывался в хирургический кабинет целую неделю, пока не получил позволения отвезти Рут домой.

Любвеобильная и неутомимая Рут жила одна и придерживалась более свободных взглядов, чем Николай предполагал. Самый приятный сюрприз ожидал его примерно через неделю после начала близкого знакомства. Родной брат Рут — обер-лейтенант Вернер Шиллер — служил в главном разведуправлении ГДР.