Алиби для великой певицы

В 1927 году Москва отправила Ноймана в Китай, где он участвовал в организации Кантонского восстания, которое было подавлено. В 1928 году он вернулся в Германию — уже в качестве человека, который пользуется доверием самого Сталина.

Хайнц Нойман ненавидел полицию. Все началось в мае 1929 года, когда во время несанкционированных митингов и демонстраций полицейские застрелили 33 и ранили 108 человек.

Компартия считала себя мощной организацией, но ничего не могла сделать с полицией. Такие люди, как Хайнц Нойман, не желали с этим мириться.

29 мая 1931 года был открыт ответный счет: полицейский вахмистр получил смертельное ранение в живот. В тот же день ранили еще двоих полицейских.

1 августа во время запрещенной демонстрации берлинской организации КПГ, когда полицейские взялись за оружие, неожиданно в них тоже стали стрелять. Старший вахмистр был тяжело ранен, но выжил.

Когда был застрелен жестянщик Луге, Киппенберг решил, что капитан полиции Анлауф должен ответить своей кровью за смерть коммуниста.

Он разработал план операции: двое добровольцев, по возможности не женатые, берут на себя акцию. Прикрывают их пятеро вооруженных членов партии. А еще восемь невооруженных человек помешают полицейским устроить погоню.

На роль стрелков выбрали 24-летнего техника Эриха Циммера и 23-летнего служащего Эриха Мильке.

Мильке родился 28 декабря 1907 года в Берлине, он был старшим из четырех детей. Он получил бесплатное место в гимназии благодаря успешно сданным экзаменам. Но в 1924 году ушел из гимназии «по собственному желанию, поскольку не по всем предметам соответствовал высоким требованиям школы». Он поступил учеником в экспедиторскую фирму.

В 1925 году он стал членом компартии и одновременно вступил в спортивный рабочий клуб «Фихте». В спортивных клубах компартия и подбирала себе боевые кадры. С апреля 1930 года в клубе начали заниматься военной подготовкой. Когда Мильке остался без работы, он стал сотрудничать с газетой «Роте фане».

В тот день с самого утра вся группа ждала приказа. Но непосредственный руководитель группы никак не мог выбрать подходящий момент. В половине шестого вечера его вызвали в Дом Либкнехта. В своем кабинете злился секретарь ЦК Нойман:

— Что за безобразие! Свиная щека разгуливает по площади, но ничего не происходит. Если бы я поручил это дело Союзу красных фронтовиков, они бы уже давно все сделали!

В кабинете Ноймана присутствовали еще трое: Ханс Киппенберг, Альберт Кунтц, секретарь парторганизации округа Берлин-Бранденбург, и его коллега Вальтер Ульбрихт, будущий глава ГДР.

Через два часа полицейские были убиты.

Суд разбирал это дело в 19.34 году и признал, что стреляли Циммер и Мильке. Вероятно, стрелял и еще кто-то третий, но точно это установить не удалось.

Сразу после акции Мильке переправили в Советский Союз. Ханса Киппенберга и Хайнца Ноймана, бежавших в Советский Союз после прихода нацистов, в 1937-м расстреляли.

Перед встречей с Габриэле Карличеку — всякий раз по особому распоряжению генерала Вольфа — разрешали побывать на одном секретном объекте министерства государственной безопасности ГДР.

Лес Фрайенбринк, находившийся всего в восьми километрах от Берлина, считался запретной зоной. Лесной массив был окружен высоким забором с колючей проволокой и сторожевыми вышками. За забором, как на границе, распахали контрольно-следовую полосу, ежедневно ее тщательно рыхлили граблями. Солдаты охранного полка имени Феликса Дзержинского стерегли лес от посторонних днем и ночью.

Через контрольно-пропускной пункт в обе стороны непрерывно курсировали грузовики. Иногда прибывали правительственные автомобили.

Сюда свозилось имущество, реквизированное у осужденных граждан ГДР и оставленное восточными немцами, уезжавшими на Запад: мебель, обувь и одежда, драгоценности, радиоприемники, магнитофоны, телевизоры. Сюда поступало то, что сотрудники МГБ забирали на почте. Посылки из ФРГ прямым ходом отправлялись на склад.

Накануне Пасхи и Рождества складским работникам приходилось работать сверхурочно: поток перехваченных посылок был нескончаем. Западногерманская почта часто ошибалась и засылала в ГДР то, что ей не предназначалось. Назад ничто не возвращалось. Пятитонные грузовики курьерской службы МГБ два раза в неделю объезжали окружные управления и свозили перехваченные посылки сюда, на центральный склад.

На складе каждую посылку просвечивали и затем распаковывали. Содержимое раскладывалось на стеллажах. Пустые картонные коробки поступали в производство. В бумажной мельнице они перерабатывались на туалетную бумагу, известную своей несгибаемой твердостью.

Содержимое склада показывало, что западные немцы очень доверяют своей почте. Министерство госбезопасности получало товары прекрасного качества — от новеньких видеомагнитофонов до бесценных коллекций почтовых марок.

Наличные сразу же клались на спецсчет МГБ. Товары передавались для продажи на Западе или поступали в распоряжение политбюро и руководства министерства. Лекарства отправлялись в поликлинику для начальства.