Алиби для великой певицы

В принципе все заместители министра госбезопасности по очереди дежурили в субботу и воскресенье, и в эти дни к ним поступала информация из всех подразделений министерства, так что они знали и о том, что делалось за пределами своего круга обязанностей. Дежурили все, кроме заместителя министра Маркуса Вольфа. Его Мильке к дежурствам не подпускал.

И на коллегиях министерства, на которых Вольф не мог не присутствовать, принимались исключительно формальные решения. Важные дела Эрих Мильке обсуждал у себя в кабинете — и без Вольфа.

Председатель Совета министров ГДР Вилли Штоф не любил министра Мильке и не одобрял его действия. Штоф невзлюбил Мильке потому, что министр не захотел поддержать его против генерального секретаря Хонеккера.

Штоф постоянно предупреждал Москву, что Хонеккер националист, что он думает только о том, как наладить связи с Западной Германией, и что из-за него отношения между ГДР и СССР неминуемо ухудшатся.

Доверенные люди Штофа часто беседовали на сей счет с советским послом и с главой представительства КГБ, были вполне откровенны и фактически обращались к Москве с просьбой помочь сменить генерального секретаря, но Москва не откликалась. Аппарат председателя Совета министров постоянно передавал в посольство и представительство КГБ различные секретные материалы — для того, чтобы показать гибельность линии Хонеккера.

Мильке об этом знал и сообщал Хонеккеру, который несколько раз пытался отправить Вилли Штофа в отставку. Но Москва не хотела нарушать баланс сил в политбюро ЦК СЕПГ и не позволяла Хонеккеру избавиться от Штофа. Советских руководителей устраивала такая ситуация в руководстве ГДР, при которой все члены политбюро вынуждены были за помощью и советом обращаться к Москве.

На заседании политбюро Мильке доложил, что его люди «примут меры» к предателю — бывшему обер-лейтенанту госбезопасности Шиллеру, который перебежал в ФРГ.

Вилли Штоф не решился возразить. Но отправил своего секретаря в Бонн к статс-секретарю министерства внутригерманских отношений с сообщением: Западная Германия должна получше охранять Шиллера — команда убийц из МГБ уже отправилась в дорогу, чтобы ликвидировать перебежчика, который опозорил госбезопасность.

Шиллер после бегства был заочно приговорен в ГДР к смертной казни. За его захват была обещана премия в миллион марок.

Мильке всегда держал наготове весь сумасбродный арсенал спецслужб — профессиональных убийц, отравителей, специалистов по несчастным случаям и похищениям. Перебежчики из ГДР получали время от времени зловещее предупреждение: «Мы найдем тебя везде».

Мильке на совещаниях иногда говорил: «Что-то тихо вокруг Шиллера». Это означало, что следовало возобновить поиски предателя и одновременно отправить пару предупреждений в западногерманские газеты, чтобы попугать бывшего обер-лейтенанта.

Шиллера, сменившего имя и получившего новые документы, западные немцы спрятали очень надежно. Добраться до него было невозможно. Но Мильке хотел, чтобы все знали: от МГБ не уйти никому. Враг должен быть наказан любой ценой этот закон Мильке усвоил еще в юности.

Официальная биография старого борца, члена политбюро, министра госбезопасности Эриха Мильке его сын Франк знал наизусть.

Отцовские рассказы повторяли написанное в газетах: еще будучи учеником в экспедиторской фирме юный Эрих Мильке пришел к коммунистам, работал репортером в центральной партийной газете «Роте фане», воевал в Испании, во время второй мировой войны вместе с советскими солдатами участвовал в операциях за линией фронта, в 1945-м вернулся в Берлин с Советской Армией.

Однажды Франк Мильке смотрел документальный фильм по западноберлинскому телевидению и узнал, что его отец убил двух полицейских в 1931 году. Он смущенно рассказал о фильме отцу. Он резко ответил:

— Я не был тогда в Берлине.

Но в фильме говорилось, что состоялся суд и Эриху Мильке даже вынесли приговор.

М ильке отмахнулся:

— Им просто надо было меня скомпрометировать.

Эрих Мильке никогда не вспоминал об этой истории, детали которой были хорошо известны только покойному генеральному секретарю Вальтеру Ульбрихту. Даже новый генсек Эрих Хонеккер знал о подвиге Мильке только понаслышке.

Это произошло за два года до прихода нацистов к власти.

На берлинской площади, где стоял Дом Карла Либкнехта — здание центрального комитета компартии Германии, в начале августа 1931 года толпа набросилась на полицейского. Он вытащил пистолет и стал стрелять — жестянщик Фриц Ауге, коммунист по убеждениям, был убит, еще один рабочий — ранен в руку.

В декабре на другой улице был убит еще один рабочий.

Противостояние между полицией и коммунистами переросло в ненависть. Полицейские получали письма с угрозами: «Придет и ваша очередь. Вам отомстят».

На стене седьмого полицейского участка ночью появилась надпись мелом: «За одного застреленного рабочего — двух полицейских».

И подпись — Ротфронт, Союз борцов Красного фронта.

9 августа в Берлине проходил плебисцит — голосование за доверие социал-демократическому правительству Пруссии.