Алиби на выбор. Сицилийский клан

Американки в крайнем изумлении смотрели на медсестру. Подобный способ ухода за больными казался им очень странным. Происходящее представлялось невероятным. Может быть, это нападение — не более, чем розыгрыш, неудачная шутка? Блондинка заупрямилась и попыталась обойти вокруг стойки.

— Вы что, не хотите встретить прекрасного принца и завести кучу детей? — рявкнула Жанна по-английски. — Я же сказала, не двигаться!

Ноздри жены Альдо рездувались, глаза сверкали. Она упивалась опасностью, это было у нее в крови. Она не была рождена для того, чтобы участвовать в семейных викторинах и получать из рук Длинного Шарля[15] медали за многодетность. Что ж, каждый идет своим путем. Не все женщины годятся на роль наседки.

Сальваторе отодвинул дверь кабины и оказался перед бортрадистом. Тот сидел без пиджака, курил «Кэмел» и время от времени смахивал со лба капли пота.

— Кругом! — приказал итальянец.

Даже если бы перед бортрадистом вдруг возникло привидение, его глаза едва ли открылись бы шире. Они стали размером с летающую тарелку.

— Ну же, кругом! — повторил Сальваторе, подталкивая парня внутрь кабины стволом полицейского револьвера 38 калибра. Дыхание бедняги пресеклось, и он отступил. Вошедший вслед за итальянцем Джек сказал своему коллеге, сидевшему за штурвалом:

— Будь послушным, делай, что тебе скажут. Выбора у тебя нет.

Второй пилот, дремавший в правом кресле, вскочил, как будто его кольнули сзади шилом.

— Что? Что? — пролепетал он.

— Заткнись и сиди! — рявкнул Джек.

Сальваторе, решивший на всякий случай проверить карманы висевших на крючках курток пилотов, восхитился. Джек совсем неплохо взялся за дело. Главным теперь было не позволить ему залить слишком много виски в собственный мотор.

Второй пилот потерял самообладание и закричал. Джеку пришлось ударить его рукояткой револьвера по основанию черепа. Пилот затих. Сальваторе присел рядом с командиром корабля, который сразу после прихода неожиданных гостей включил автопилот.

— У вас нет выбора. Делайте, что вам скажут.

— А если я откажусь?

Летчик был атлетического сложения, — а мужественное лицо наверняка обеспечивало ему успех у дам во всех аэропортах. Сальваторе показал ему свой револьвер:

— В таком случае…

Тот только усмехнулся, не переставая следить за светящимися циферблатами приборов.

— Кто поведет самолет, если вы меня прикончите? Сицилиец повел стволом револьвера в сторону Джека, который, наставив оружие на бортрадиста, приказал ему сесть на место.

— Он. С «Боингом» он знаком не хуже вашего.

В слабом освещении кабины командир попытался разглядеть лицо Джека. Однако оно ни о чем ему не говорило, никого не напоминало. Если то был товарищ по профессии, то откуда он взялся? Как бы то ни было, он был соотечественником, о чем свидетельствовала его речь. Слова пилота прозвучали скорее утверждением, чем вопросом:

— Вы здесь из-за бриллиантов? Ясное дело…

— Ясное дело, — повторил Сальваторе.

— Пока еще вы их не получили! В Нью-Йоркском международном полиция возьмет вас, как младенцев. Ваша операция заранее обречена. Вы безумцы, что пошли на нее.

Свободной рукой сицилиец вынул карту и поднес ее к лампе.

— Садимся не в международном, а здесь.

Стволом револьвера он показал точку на карте. Командир подскочил:

— Вы рехнулись! Здесь же нет полосы!

— Садимся на пока не открытом участке автотрассы между Вэли и главной магистралью. В нем три с половиной километра. Это больше, чем нужно.

Командир задумчиво посмотрел на дым неровной черной сигары, зажатой в тонких губах сицилийца.

— Вы итальянец? По крайней мере, вы курите итальянские сигары.

— Не задавайте вопросов. Подумайте пока, как нам лучше сесть.

В глазах летчика появился металлический блеск.

— Я отказываюсь помогать грабителям.

Старик был готов к такому ответу. Сначала он угрожающе повел револьвером, потом улыбнулся и показал на Джека, который, связав второму пилоту руки за спиной, устроился в его кресле и надел наушники.

— Как угодно. Вашей работой займется Билл. Но в этом случае я буду вынужден вас отключить.

Старик продумал все детали. Джек стал Биллом, чтобы навести полицию на ложный след. Выпрямившись, Сальваторе сказал бортрадисту:

— Если вы сообщите на землю хоть что-то о происходящем здесь, можете считать себя покойником. Билл будет за вами следить. Мой совет — продолжайте заниматься своим делом. Так будет лучше для всех.

Радист вопросительно смотрел на командира. Тот молча кусал губы. Сальваторе прервал его колебания.

— Попрошу встать. Этот господин сейчас займется вами. Он кивнул на вошедшего Альдо. В одной руке тот сжимал рукоятку «беретты», держа ее у пояса, в другой у него был саквояж.

— Кажется, вы все предусмотрели, — констатировал командир, доставая трубку из кармана рубашки.