Алиби — надежда, алиби — любовь

Надежда содрогнулась внутренне, словно пролетела мимо нее яркая картинка из детства. Очень яркая, с трезвым папой, со счастливой мамой. Случались в их жизни и такие моменты — редко, правда. Папа как-то резко и вдруг спохватывался и начинал изо всех сил выкарабкиваться из ямы каждодневного безобразного пьянства на поверхность благопристойной трезвости, ходил притихший, с виноватыми грустными глазами. Мама поначалу такому счастью не верила, все подвоха ждала, а потом ничего, привыкала. К хорошему быстро привыкают, это к плохому долго… Привыкнув и поверив в наступившее счастье, она начинала строить бурные планы со множеством разнообразных пунктов, в которых имели место быть и семейные поездки к морю, и добротная зимняя одежда, и шесть соток землицы с домиком-дачкой, с балкончиком, с клубничными грядками, и чтоб недалеко от дома… И маленькая Надя тоже во все это верила, и даже «собратьям» успевала похвастать про скоро грядущие море и дачу. А потом обрывалось все резко. В самый разгар счастья и обрывалось. Не умел отец долго держаться в благопристойной трезвости, снова проваливался в привычно-алкогольную жизнь с загулами, рабочими прогулами, увольнениями по статье, утренней похмельной абстиненцией и вечным, уже устоявшимся в доме запахом перегара. И снова начинались мамины переживания, и вечерние метания по квартире из-за отсутствия информации «жив — не жив», и звонки в морги и в справочное бюро по несчастным случаям…

— … Но все равно это не повод дом запускать! — донеслись до нее словно издалека слова матери. — Мало ли — муж в командировке! А ты должна дом свой в чистоте блюсти, чтоб все чик-чик было!

— Мам, да у меня и так все чик-чик. И порядок всегда, и обед приготовлен, и сама я чик-чик, худая да блондинистая… Все для Вити стараюсь…

— И молодец, что стараешься! И дальше так старайся! А как ты хотела? Свое хорошее гнездо свить — дело не легкое. Это работа, тяжелая работа, Наденька. Раз повезло тебе с мужем, надо крепко за это везение ухватиться, держать его при себе обеими руками.

— Да я держу, мама, держу…

— Ну и ладно. Ну и молодец.

— Мам, а где мой велосипед? — вдруг неожиданно для самой себя спросила Надежда. Спросила и испугалась. Господи, чего это она? И не хотела вовсе… Как-то он сам собой из нее выскочил, вопрос этот…

— Велосипед?! — удивленно уставилась на нее мама. — А зачем тебе? Почему ты спросила?

— Не знаю, так просто…

— Так выбросила я его, доченька. Чего ему зря стоять, железу этому. Только место в прихожей занимал. А что, нельзя было? Так вроде ни к чему он тебе сейчас… Ты женщина замужняя, серьезная. Да и Вите не нравилось это твое увлечение, насколько я помню.

— Да, мам, ни к чему. Все правильно. Извини. Это я так просто спросила.

— Ладно, пошла я, доченька. Витя будет звонить из командировки — привет ему передавай. А в квартире прибери! Я там посуду помыла, а дальше уж ты сама…

Проводив мать, Надежда без сил плюхнулась на диван, отвалилась на подушки, закрыла глаза рукой. Ну что у нее за жизнь такая, как на сцене? Надо все время играть, доказывать свои таланты и способности по построению семейного гнезда, соответствовать требованиям, истязая себя голодовкой, врать маме… Господи, ну она же не была такой прежде! Она жила сама с собой в ладу, и никаких обязанностей по «построению» и «соответствию требованиям» у нее не было. А теперь от них никуда не денешься. Надо ждать мужа, надо предъявлять его самой себе, маме и остальной общественности…

Некстати вдруг вспомнилось лицо того парня, Саши. Каким оно было удивленным и растерянным там, в машине… Он ей свою визитку протягивал, а она бросилась бежать сломя голову, увидев открытые окна своей квартиры. Подумал, наверное, — сумасшедшая. Ни визитки не взяла, ни попрощалась по-человечески… Хотя чего это она о нем вспомнила? Ну, не попрощалась, и что? И визитка его ей ни к чему. И работу она себе без его помощи найдет. Не дура и не уродка, слава богу. А все равно будто досада какая внутри царапнула. Тревожная и немножко грустная, как в той песенке — как же там… А, вот! «… Если он уйдет, это навсегда, так что просто не дай ему уйти…»

Она резко оторвала спину от подушки, села прямо, встряхнула головой. Только этого ей сейчас не хватало — чужих мужиков вспоминать! Ей Витю ждать надо, в квартире прибирать да ужин готовить. Гнездо, в общем, поддерживать в прежнем порядке, не смотря ни на что. А ей лица всякие видятся да песни поются. Ерунда, чушь собачья. Сейчас она встанет, хозяйством займется, разложит все по полочкам, как когда-то психолог один умный советовал. Если, говорил, на душе вашей сумятица, начинайте, говорил, в доме все аккуратненько по полочкам раскладывать. А потом и сами не заметите, как и в душе все в порядок выстроится. Образуется, в общем.