Алиби от Мари Саверни

Тишина, поистине звенящая, наступила внезапно. Если бы можно было проникнуть взглядом сквозь дверь, то Лободко и Солод, которые стояли к ней вплотную, увидели бы следующую картину: Диканев бережно извлек из пролома в стене небольшую металлическую шкатулку, украшенную чьим-то фамильным, по всей вероятности, княжеским гербом: могучий лев, стоя на задних лапах, передней правой держал меч, а левой — копье. Верху на дальнем плане вырисовывался щит, на котором были начертаны слова: «Честь, отвага, верность».

С тем сосредоточенно-опасливым выражением на жестком, хищном лице, с каким игрок открывает последнюю карту — очко или перебор, Дик подцепил пальцем металлическую, замок отсутствовал, застежку и открыл шкатулку. В глубине ее тускло блеснуло древнее золото неровных по окружности монет. Это были семь златников князя Владимира.

— Они наши! Представляешь, они в наших руках! — торжествующе воскликнул Дик и резко оборотился, показывая шкатулку с ее бесценным содержимым ночному гостю.

— Ты хотел поцелуя феи! Но получишь ее укус! — прозвучал низки й мелодичный голос, и торжествующая радость на хищном лице Дика сменилась гримасой ярости, страха и беспомощности — он увидел направленный на него пистолет.

Раздался выстрел — прямо ему в сердце. Дик рухнул на усеянный обломками кирпича и цветной майолики пол каминной комнаты, намертво зажав шкатулку в руках. Ночной гость двинулся к поверженному, но не успел сделать и шагу, как услышал:

— Бросьте оружие на пол и оставайтесь на месте! И без глупостей! Сопротивление бессмысленно!

Ночной гость, помедлив, выполнил приказ и повернулся к тому, кто его отдал.

Майор Лободко с изумлением увидел, что перед ним стоит… девушка.

Данка Оржеховская!..

ГЛАВА XI

— Знаете, кого мне больше всего жалко в этой страшной и печальной истории? — спросила Илона Тимофеевна Медовникова, подняв на майора Лободко увлажненные, вот-вот из них брызнут слезы, глаза. — Почти так, как отца…

— Андрея Феликсовича?

Она кивнула:

— Да, его… Представляю, что он пережил в последние минуты жизни, когда узнал, что его сын, в котором души не чаял, преступник и убийца…

— Конечно, такого удара он не перенес… Жаль, достойный был человек. К сожалению, поговорка насчет яблони и яблочка далеко не всегда оправдывается. Случается, яблочко с гнильцой катится и катится куда-то под гибельный уклон. Честно признаюсь: Владислав обвел меня вокруг пальца, я поверил в его искренность, в то, что причиной трагедии стала его хвастливая болтовня. На деле ж оказалось, что идейным вдохновителем преступления был Стас Никольский, все задумал именно он, но Владислав, хоть и пошел у него на поводу, потом умело дергал за веревочки. Точнее, дергал до поры до времени, пока не на шутку перепугался…

— А эта девушка, Данута… Она сразу была посвящена в то, что замыслили эти два подонка?

— Нет. До моего первого приезда в Краков она ничего не знала… Но когда Владислав, изрядно, повторю, напуганный, что следствие рано или поздно выйдет на него, открылся этой твердой, решительной и сообразительной девушке, ей показалось, что упускать этот шанс мгновенно разбогатеть и обеспечить и себе, и ему безбедное существование, не стоит. Данута разобралась в ситуации и убедилась, что молодой Круликовский вне подозрения, стало быть, есть смысл продолжать игру. Риск? Конечно! Но овчинка, как полагали оба, стоила выделки. И Данка взяла все нити в свои руки… Вообще-то, мысль о том, что неплохо было бы завладеть златниками, промелькнула в голове Владислава Круликовского, едва он случайно наткнулся на письмо вашего отца. Но она зародилась и тут же исчезла. Знаете, как это бывает? Ах, как здорово, как просто великолепно будет, если… Ну, на уровне «если бы да кабы…», на уровне бесплодных мечтаний… Скажу больше: я даже уверен, что ничего б и не произошло, если бы не роковая встреча с Никольским в Праге. Владислав и вправду по пьянке сболтнул лишнее, причем единственно ради хвастовства, но Стас, лукавый, трусливый, себе на уме парнишка, которому, кстати, его новый польский знакомец действительно очень понравился как мужчина, хотя он и знал, что это не его сексуального поля ягода, ценную информацию зарубил себе на носу. Позже, когда встретились уже в Киеве и сидели за чаркой, он как бы в шутку предложил: «Влад, а помнишь, ты мне в Праге рассказывал мне про златники? Ну, рассуди сам: зачем такие сокровища доживающему век старику? Нам они будут нужнее! Давай попытаемся завладеть тайной клада, отыщем эти монетки и поделим: тебе шестьдесят процентов, мне — сорок». Владислав, смеясь, заметил: хитер ты, дружок, нет уж, семьдесят на тридцать.

— Олег Павлович, получается, что поездка в Киев у Владислава никак не была связана с планами завладеть златниками?