Алиенист

Капрал Джон Бичем, определенный в госпиталь Сент-Элизабет в мае 1886 года, показал, что родился в Нью-Полсе, маленьком городке к западу от Гудзона и примерно в 65 милях к северу от Нью-Йорка. Именно там была убита семья преподобного Дьюри. Точная дата рождения: 19 ноября 1865 года. О его родителях не было сказано ни слова, кроме отметки «покойные», но у него имелся брат, старше его на восемь лет.

Я схватил документ Хобарта из Министерства внутренних дел. Священника и его жену убили в 1880 году, у жертв имелся сын-подросток, похищенный индейцами. Второй – старший – сын, Адам Дьюри был в том момент у себя дома под Ньютоном, штат Массачусетс.

Я обратился ко второму листу истории болезни и пробежал взглядом заключение алиениста, осматривавшего Джона Бичема при поступлении в попытках установить причину умственного расстройства капрала. Невзирая на небрежность докторского почерка, разобрать мне удалось следующее:

Пациент состоял в частях, затребованных губернатором Иллинойса для борьбы с беспорядками, вызванными забастовками в районе Чикаго с 1-го мая (Хеймаркетский бунт и т. д.). 5 мая в ходе предпринятых против забастовщиков действий в Северном Чикаго солдатам было приказано открыть огонь; через некоторое время пациент был обнаружен разделывающим тело одного из мертвых забастовщиков. Лейтенант М. застал пациента in flagrante[27]

. Пациент обвинил М. в том, что лейтенант «против него ополчился и вообще постоянно за ним следит». В свою очередь упомянутый М. приказал освободить пациента от воинских обязанностей; полковой врач признал его негодным к несению службы.

Далее следовали описания проявлений садизма и мании преследования, о которых я уже слышал от Крайцлера. Далее в папке я обнаружил еще несколько отчетов других алиенистов, имевших дело с Бичемом на протяжении его четырехмесячного пребывания в Сент-Элизабет. Мне хотелось найти какое-либо упоминание о его родителях. О матери вообще нигде не было сказано, да и вся характеристика детства ограничивалась несколькими фразами. Правда, одно из последних медицинских заключений, составленных незадолго до его выписки, содержало, в частности, следующее:

Пациент рекомендован к выписке на основании апелляции hс.[28]

Пациент пребывает в убеждении, что в его поведении не было ничего преступного или неправильного, и продолжает утверждать, что у общества должны иметься законы и люди, которые следили бы за их исполнением. Очевидно, что отец пациента был весьма благочестивым человеком, всячески подчеркивавшим необходимость следования правилам и наказания их нарушителей. Рекомендуется увеличение дозы хлоргидрата.

Качая головой, к столику подбежал Крайцлер.

– Ничего. Должно быть, они задерживаются. – Он указал на бумаги и спросил: – Ну что, Мур, как успехи?

– Даты совпадают, – медленно ответил я. – Места тоже.

Крайцлер хлопнул в ладоши и снова уселся.

– Верите ли, Мур, я даже не мечтал о такой возможности. Да и кто бы на моем месте об этом помыслил? Похищен индейцами… Смехотворно, правда?

– Может, и смехотворно, – отозвался я. – Но за последние несколько дней у меня сложилось впечатление, что индейцы редко похищали мальчиков, тем паче – шестнадцати лет.

– Вы уверены?

– Не совсем. Но Кларк Висслер, думаю, уверен. Я позвоню ему завтра утром.

– Не забудьте, – кивнул Крайцлер, забирая у меня документы Министерства и вновь погружаясь в их изучение. – Нам нужно больше подробностей.

– Я тоже об этом думал. Еще можно позвонить Саре и отправить ее к моему другу в «Таймс». Он проведет ее в морг.

– В морг?

– В архив, где хранятся старые номера. Нью-йоркские газеты должны были писать об этой истории.

– Да… да, наверняка.

– Тем временем мы с Хобартом попробуем узнать побольше об этом «лейтенанте М.». Он мог бы снабдить нас новыми деталями.

– А я вернусь в Сент-Элизабет и попытаюсь разыскать того, кто бы лично знал капрала Джона Бичема, – подвел итог Крайцлер и отсалютовал мне бокалом вина. – Отлично, Мур, – за новую надежду!