Алиенора Аквитанская. Непокорная королева

«Когда король Англии находился в Ирландии, примерно в то же время Гуго де Сент-Мор и Рауль де Фе, дядя королевы Алиеноры, следуя, как говорят (utdicitur), совету указанной королевы, начали отвращать короля Генриха Младшего от его отца, говоря ему: «Не подобает королю, каким бы он ни был, не иметь надлежащей ему власти в своем королевстве»[228].

Матвей Парижский еще вернется к этому вопросу — он очертит его более четко, но останется при прежних взглядах: королева Алиенора спровоцировала мятеж своих сыновей, и Бог допустил это восстание, дабы отомстить за смерть Фомы Бекета:

«В тот же год король Генрих Младший, уступив просьбам нечестивых советников, покинул своего отца и удалился к королю Франции. Узнав об этом, Ричард, герцог Аквитанский, и Жоффруа, граф Бретонский, поощряемые, как говорили (utdicebatur), их собственной матерью, королевой Алиенорой, встали скорее на сторону брата, нежели на сторону их отца, что породило заговоры, грабежи и поджоги. И было сие — во что должно верить — воздаянием за смерть блаженного мученика Фомы Бекета, ибо сам Господь восстановил против короля Генриха его собственных детей: вплоть до самой смерти король и его сыновья оставались заклятыми врагами, о чем еще поведает сия история»[229].

Матвей Парижский писал в более позднее время (он умер в 1250 г.), уже после смерти Алиеноры, в ту пору, когда недобрая молва о королеве прочно укрепилась в памяти людей. Намеревался ли он очернить воспоминания о правительнице в плане политическом, подобно тому, как другие хронисты сделали это в плане нравственном, придав королеве облик новой Мессалины, а теперь еще и предательницы? Разве уже то, как автор выстраивает повествование, прибегая к удобному выражению «ut dicitur» («как говорят»), не свидетельствует в пользу такого видения? Чтобы узнать это, нам нужно исследовать и другие источники, рассказывающие об истоках этого конфликта. И тогда выяснится, что в большинстве текстов, даже если их авторы были хорошо осведомлены об этих событиях, используется одна и та же формулировка, смысл которой следует уточнить: в ней вовсе не обязательно содержится намек на сплетни — скорее, на известные всем факты, за достоверность которых авторы по разным причинам не желают ручаться.

Рауль Коггесхоллский, хорошо знавший Алиенору, делает акцент на ответственности старшего сына, чересчур рвущегося к власти при живом отце. Говоря об Алиеноре, он ограничился единственным упоминанием о ее выборе: она захотела поддержать мятеж своих сыновей[230]. Однако Рауль де Дицето, взявшийся за перо чуть позже 1189 г., когда Алиенора вновь стала свободной и обрела власть, высказывается о ее роли более определенно, одновременно соблюдая, впрочем, некоторую осторожность:

«Младшие сыновья короля, Ричард, герцог Аквитанский, и Жоффруа, герцог Бретонский, следуя, как говорят (sicutdicitur), советам их матери, королевы Алиеноры, предпочли последовать за братом, нежели за отцом. Все это породило заговоры, грабежи и пожары»[231].

Рауль де Дицето, относя с полным на то основанием начало этого восстания к концу предшествующего года, подчеркивает ответственность Алиеноры, но еще больше ответственность ее дурных советчиков. Предвестием этих роковых событий, по его словам, была разбушевавшаяся природная стихия. Матвей Парижский, как мы помним, связывал ее с убийством Фомы Бекета. Но Рауль, которому Матвей следовал, не соотносит между собой эти события и видит в небесных знаках почти пророческое предзнаменование войны, спровоцированной мятежом королевской семьи.