Алиенора Аквитанская

Все это представлялось Алиеноре прочной королевской властью, и она, должно быть, очень ценила порядок и строй королевства. Мы видим, что она порой и сама принимает участие в управлении страной. Она издает указы и от собственного имени, и от имени короля. Впрочем, не раз случалось, что Генрих и Алиенора распределяли между собой управление провинциями: Алиенора оставалась в Англии, когда дела призывали Генриха в Нормандию, или же, напротив, она поселялась в Анжу, Пуатье или Бордо, а Генрих тем временем объезжал свои островные владения. Она выписывала платежные документы, иногда от имени королевы и юстициария, одного из наиболее значительных лиц в государстве наряду с канцлером, — в то время этот пост занимал Ричард де Люси, — а иногда эти документы были составлены только от имени королевы. Она вершила правосудие, и тон ее грамот, которые приводил в должный вид канцлер Матвей, вероятно, прежний наставник Генриха, становился все более категорическим и безапелляционным. Так, в ответ на жалобу монахов из Ридинга, у которых несправедливо отняли часть земель, она продиктовала следующее письмо, адресованное виконту Лондонскому, некоему Джону Фиц-Ральфу: «Монахи из Ридинга сообщили мне о том, что у них несправедливо отняли некоторые земли в Лондоне, пожалованные им Ричардом Фицем Б., когда последний постригся в монахи… Приказываю вам без промедления выяснить, так ли это в действительности, и, если они правы, вернуть эти земли монахам, чтобы я в будущем больше не слышала жалоб на нарушение права и справедливости; я не потерплю, чтобы они несправедливо утратили что бы то ни было из принадлежащего им. Приветствую». В другом случае, когда настоятель Абингдона пожаловался на то, что он не добился выполнения некоторых «служб» (речь, видимо, шла о неких повинностях), королева пишет: «Приветствую рыцарей и людей, которые держат земли аббатства Абингдон. Приказываю, чтобы вы немедленно и по справедливости оказали Воклену, настоятелю Абингдона, услуги, которые ваши предки оказывали ему во времена наших предков, короля Генриха, деда его величества короля; а если вы этого не сделаете, правосудие короля и мое заставят вас это сделать».

И, как всегда бывало в те времена, у нее, как у правительницы, было множество обязанностей: она должна была рассудить тех и других, а для этого ей приходилось бок о бок с королем участвовать в торжественных судебных заседаниях, которые устраивались каждый год, как правило, на Рождество, в одном из городов королевства: чаще всего в Вестминстере, но также и в Бордо, в Шербуре, в Фалезе, в Байе. А кроме того, мы видим, что она проверяет счета, например, после Оксфордской ярмарки, или королевские доходы от оловянных рудников, или прибыли от мельницы, которой она владела в Вудстоке, и так далее.

Эти счета, и сегодня еще хранящиеся в английских архивах в виде драгоценных свитков, — rolls, — любовно упрятанных в маленькие ячейки в Государственном архиве Лондона, содержат, кроме того, множество не менее бесценных сведений о расходах королевы, и при их помощи мы можем ощутить ее личность и представить себе ее вкусы. Нередко они ограничиваются сообщением о необходимости уплаты сорока одного фунта, восьми су и семи денье за то, что с досадной неточностью называют «conroi» королевы: достаточно туманный термин, который можно было бы перевести как «королевский выезд». А ведь это может с равным успехом обозначать как расходы на еду для нее самой и ее свиты во время путешествий, так и вьючных животных, которых пришлось приобрести, упряжь и так далее. Иногда среди расходов на «conroi» отдельно указываются некоторые покупки, например, вино или мука, но часто встречаются и более подробные указания. Так, в одном из первых счетов с подробным перечислением Алиенора упоминает о покупке «масла для светильников королевы»; и подобные указания встречаются достаточно часто в списках, составленных в ее правление. Нам легко представить себе, в какой ужас привело эту уроженку Юга освещение английских жилищ, состоявшее, по большей части, из сальных свечей, или, в домах побогаче, — восковых; нетрудно вообразить и то, как она немедленно потребовала прислать ей масло из ее родной Аквитании, которое давало мягкий и живой свет и не распространяло дурных запахов. Часто упоминается и о покупке вина для королевы: само собой разумеется, что уроженка Аквитании никогда не сможет привыкнуть к пиву, «ячменное пиво в вино не перебродит», как говорили в те времена. И, наверное, ободренные ее примером виноторговцы из Гиени уже в ту эпоху, к величайшей выгоде бордоских виноградарей и к величайшему удовольствию островитян, выучили дорогу в английские порты; удалось подсчитать, что в XIII в. в Англии каждый ее житель в среднем выпивал больше вина, чем сегодня.