Алийское зеркало

Нет, с лошадьми хлопот полон рот, а случись что – даже в лесу с ними не спрячешься. А на дороге беглецов выследить намного проще…

У матушки моей в погребе не отсидишься, там искать станут в первую очередь. Да она и сама убоится герцогского гнева, решит, что внучка от своего счастья бегает, да и шепнет кому надо, где мы с Ири прячемся.

– Нужно уходить по первому снегу, – сказала вдруг она, до того сосредоточенно о чем-то размышлявшая. – Чтобы следы укрыл.

– На снегу, наоборот, намного виднее, – нахмурилась я и вдруг вспомнила слова Ирранкэ: «Мы и на рыхлом снегу почти не оставляем следов». Может, Ири сумеет не потревожить и снежинки, но мне это уж точно не по силам!

– Это как идти, – задумчиво проговорила Ири. – Главное – убраться подальше, а самые морозы лучше где-нибудь переждать. Только нужно такое место, где нас точно не станут искать…

– А что, если… – я прикусила губу. – Старая герцогиня!

– Что? О чем ты, мам?

– Вдовствующая герцогиня, матушка его светлости, – напомнила я. – Она живет в своем поместье к западу отсюда, днях в пяти, кажется. Он приглашал ее на праздник, а она ответила, что уже слишком стара для такого путешествия и увеселений. Ей никогда такое не нравилось…

– И ты думаешь, она нас пустит? – тихо спросила Ири. – И не выдаст?

– Не знаю, но очень на это надеюсь, – честно ответила я. – Ко мне она всегда относилась благосклонно. И тебя видела, когда приезжала навестить сына. Ты была еще совсем крохой, только-только научилась ходить… Ее светлость строгих нравов, но мне почему-то выговаривать не стала, вздохнула только, покачала головой и дала тебе старинную серебряную монетку на счастье.

– Эту? – Ири выудила из-за пазухи монетку: я пробила в ней дырочку, чтобы можно было носить на шнурке.

– Ее самую.

– Тогда пойдем к ней? Может, если ей все-все рассказать, она правда нас спрячет? Хотя бы до весны!

– Попытка не пытка, – вздохнула я. – Но придется тяжело, Ири. Мы с тобой никогда так далеко и надолго не уходили, а ведь придется нести с собой и вещи, и припасы – как знать, сможем ли мы купить что-нибудь по дороге?

– А зачем нам идти по дороге? – нахмурилась она. – Пойдем напрямую, лесом.

– Ты смеешься? Я в трех деревьях плутаю!

– А я нет, – серьезно сказала Ири. – Да и… волки выведут. Только надо одеться потеплее и взять одеяла, а то в лесу ночевать холодно, а огонь не разожжешь – заметить могут.

– Так и замерзнем где-нибудь под кустом, – мрачно пошутила я, пряча кошельки.

– Лучше уж так, чем на всю жизнь в клетку, – ответила Ири и накрылась одеялом с головой.

Я посидела еще немного, потом улеглась рядом, обняв дочь покрепче, а она, успевшая уже задремать, прижалась ко мне, как делала это всегда.

«Ирранкэ, – сказала я, глядя, как медленно движется серп луны за окном, – что мне делать? Куда ни кинь – всюду клин! Останемся – Ири, радость мою, отдадут этому толстяку на забаву. Сбежим… как знать, останемся ли живы? Волки-то нас не съедят, но замерзнуть зимой в лесу – проще некуда!»

Ири повернулась во сне, сбросив одеяло, я потянулась укрыть ее и замерла: лунный свет падал на ее руку, и мне показалось, будто на коже проявляется едва заметный светящийся рисунок, тонкий, замысловатый… Такой же или похожий я видела у Ирранкэ. Но у него… я думала, это татуировка. У Ири же не было подобных отметин на коже, я все ее родинки наперечет знала! Тут луна зашла за облако, в комнате потемнело, и сложная серебристая вязь на руке Ири, померцав, исчезла. Но не померещилось же мне?

– Может, это ты мне так знак подаешь? – прошептала я одними губами. – Если Создатель сотворил вас из лунного луча и первого снега… Первого снега, вот как!

– Мам, ты что, не спишь? – пробормотала Ири, приоткрыв один глаз.

– Сплю, сплю, – заверила я. – Просто размышляла. Ты права. Уйдем по первому снегу.

– Стоило столько раздумывать… – зевнула она и снова заснула.

Глава 8

Конечно, взять и уйти вот так, с бухты-барахты, было невозможно. С собой нужно было брать только самое необходимое, но этого необходимого набиралось столько, что не враз поднимешь! Тогда я безжалостно выбросила все вроде бы нужное, а на самом деле такое, без чего можно было обойтись. Стало полегче…

Для отвода глаз я велела нашим мастерицам пошить для Ири несколько нарядных платьев, белье – дескать, растет, как сорняк, все уже мало! А у портного в ремесленном квартале заказала зимнюю одежду из теплой шерсти и толстого сукна, а еще прочные башмаки, якобы в подарок на зимние праздники матушке и сестрам. Все знали, сколько у меня родни, потому и не удивлялись, только кивали – дескать, до чего заботливая дочь, не забывает своих!

Чулки мы с Ири и сами могли связать, и даже мужские штаны сшили, опять же суконные, потому как под юбки. Ну, будем выглядеть как копна сена с копешкой, что за дело? Лишь бы не окоченеть!

Ну а кроме запасной одежды, одеял да припасов нам и брать с собой было нечего. Жаль было оставлять бабушкино зеркало, но не потащишь же его с собой? А потащишь, так разобьешь…