Алина Покровская. Дорога цветов

И тогда игра становится главным, определяющим критерием, как у детей, увлеченно и с полной верой воспроизводящих все от традиционных «дочки-матери» до космических путешествий. А ведь мы знаем из признаний самой актрисы, как увлекала ее всегда возможность игры, возможность того, что она называет «хулиганством». Ну, а то, что составляет личность, «инструмент» на время растворяется в радости ощутить себя на два-три часа такой, какой никогда не была и не будет в реальности.

Ее «инструмент» никогда не дозволял ни одной фальшивой ноты, потому что был неразделимо слит с «исполнителем» на этом инструменте. И в дополнительной настройке не нуждался. Разве что только в фантазии, дающей возможность увидеть своего персонажа в качестве азартного и безнравственного игрока, как происходит это в «Волках и овцах».

XXXX

Когда-то замечательная артистка Центрального детского театра (нынешнего РАМТа) Маргарита Григорьевна Куприянова сказала мне в интервью: «Никогда нельзя приносить в театр улицу. Я открываю дверь служебного подъезда и – захлопываю ее за собой вместе со всем, что видела, слышала, наблюдала по дороге. Существует только то, что раскрывается мне за захлопнувшейся дверью. Это – мое пространство…»

Мне кажется, Алина Станиславовна Покровская живет по этому неписаному, но обязательному закону.

И именно поэтому дорога цветов сама ложится ей под ноги, чтобы стелиться ровно, без каких бы то ни было препятствий…

И невольно возникает вполне риторический вопрос: а может ли решать все в актерской профессии один лишь профессионализм, пусть даже очень высокий? Кто-то ответит утвердительно. Я отвечаю отрицательно, потому что в какие-то моменты спектаклей самых разных театров возникает внезапное, ни на что не опирающееся впечатление: чувствуешь близкое знакомство с артистом, знаешь о его жизни, о его образе мыслей. Отчего это происходит?

Скорее всего, от того «просвечивания» сквозь чужие слова, чужие эмоции, которое может происходить лишь тогда, когда вся человеческая сущность насквозь пронизывается личностными чертами. И неслучайное совпадение воспринимается как чудо – не только созданное артистом, но наполненное собственным содержанием, а как итог – становящееся твоим, присвоенным, обретенным.

А Алина Станиславовна добавила к этому очень важное для меня: собственное содержание может просвечивать в роли только тогда, когда спектакль бывает вдохновенным. Особое, чисто актерское определение, которым мы владеть не можем, а коллеги чувствуют, что называется, кожей.

Покровская привела два примера – Николая Симонова в «Живом трупе» ленинградского Пушкинского театра (нынешнего Александринского) и Иннокентия Смоктуновского в знаменитом «Идиоте» БДТ. О последнем спектакле она рассказала: «После первого курса Щепкинского училища поехали отдыхать в Сочи. Там был в гастрольной поездке Большой драматический театр из Ленинграда и, конечно, мы прорвались на спектакль “Идиот”. Я до сих пор не могу забыть это впечатление, оказавшееся одним из сильнейших в моей жизни!.. Конечно, не каждый спектакль может быть для артистов вдохновенным, но то, что мы увидели тогда, буквально вошло в душу. Спектакль шел очень долго, добраться после него до места, где мы жили, оказалось невозможно, и всю ночь мы просидели на скамейке возле театра, снова и снова переживая то, чему стали свидетелями…»

Алина Покровская на протяжении десятилетий своего творчества и на сцене, и на экране, и в радиостудиях, где в интонациях ее удивительного голоса возникали картины, характеры, оттенки взаимоотношений и рождалась целостная суть произведения, возбуждала почти всегда это ощущение особой вдохновенности. А еще – чувство глубокого родства с ней.

Алина Станиславовна интервью давать не любит и не любит, когда о ней говорят другие. Но в юбилейные дни пришлось сделать небольшие исключения – для информационных телевизионных сюжетов, для юбилейной передачи и для корреспондента газеты «Красная звезда». На вопрос, чем сегодня заполнена ее творческая жизнь, Покровская ответила: «Сейчас работаю уже третий спектакль с нашим режиссером Андреем Бадулиным. Как-то так получалось, что раньше с ним совсем творчески не пересекалась. Он больше сказки ставил. Но мы все взрослеем…

В моей жизни были разные режиссеры. С каждым работаешь по-особому. Сейчас мы с Андреем Николаевичем делаем моноспектакль “Баба Голубиная” – “Любовь и голуби – 30 лет спустя” по пьесе драматурга Дмитрия Минченка. Он читал ее в 2018 году на фестивале имени Владимира Гуркина – автора пьесы “Любовь и голуби” и ее киноверсии. Это такая исповедь героини, Нади. Про ее жизнь в глуши, в сибирской глубинке. 1990-е годы и раньше, ее судьба, ее встречи в разных ситуациях. Покажем спектакль, видимо, в начале апреля…