Алиовсат Гулиев - Он писал историю

Подобно тому как это было в университете, Алиовсат Гулиев и в Институте истории приступил к решительной ломке сложившихся порядков, а точнее, начал наводить порядок в этом вялом хаосе. Главной своей задачей он считал создание коллектива, способного решать большие задачи. И вопрос стоял не только в создании "Истории Азербайджана". Алиовсат Гулиев поставил перед собой цель масштабней: оживить работу историков, показать всей стране находки и достижения азербайджанских ученых, утвердить место отечественных историков в советской исторической науке.

Новый директор начал свои реформы с дисциплины. Он - человек, подчинивший собственную жизнь требованиям Работы, - добивался того же и от других.

В институте была установлена строгая дисциплина. До назначения Алиовсата Гулиева директором в Институте истории существовали свои порядки и правила, действовавшие во всех академических институтах: доктора наук, академики могли приходить только на Ученые советы. Теперь же по приказу Гулиева все, включая и докторов наук, обязаны были к девяти утра быть на работе и расписываться в книге прихода. Если сотрудники уходили в библиотеку или архив, им следовало расписываться в книге отлучек, а по возвращении снова отмечаться в этой книге. В конце рабочего дня каждый должен был поставить подпись в книге ухода. Лишь для академиков была сохранена привилегия приходить только на заседания Ученого совета.

Алиовсат муаллим сам работал день и ночь и заставлял работать остальных.

Научная каста - круг ограниченный и консервативный, новичкам требуется много усилий, чтобы пробиться в нее, утвердиться, получить признание "стариков". Если же "старики" предпочитают почивать на лаврах и отвыкли работать, человеку со стороны очень трудно расшевелить их, напомнить об их основной обязанности. Скорее всего, его попытаются выжить как чужеродный элемент, нарушающий установившиеся порядок и гармонию.

Алиовсату Гулиеву к моменту назначения его директором института не было еще и тридцати лет, всего два с лишним года назад он стал кандидатом наук. Каково же было считавшим себя маститыми ученым - докторам наук, академикам, аристократам от науки - оказаться под командой этого "выскочки"? Подул "ветер перемен", и под его свежими порывами многим стало очень неуютно. А порывы были временами очень сильны, потому что Алиовсат Гулиев умел требовать и не терпел расхлябанности как внешней, так и внутренней. Может быть, потому и были в Институте истории установлены такие строгие правила, каких не было ни в одном другом академическом институте.

Строгости - строгостями, но очень скоро сотрудники института ощутили свою востребованность, увидели смысл в своей работе. Молодой директор организовал дело так, что все научные работы института стали публиковаться. Это стоило немалых усилий, но не таков был Гулиев, чтобы отступать перед трудностями. Не было случая, чтобы какая-то завершенная работа легла в ящик стола неопубликованной. Он доводил ее до типографии, до выхода в свет. Причем Алиовсат муаллим возымел на людей такое влияние, что ему подчинялись даже те, кому по должности это было совершенно не обязательно. К примеру, директор типографии издательства Академии наук, который безоговорочно выполнял все его просьбы. И если Алиовсат Гулиев говорил, что эта книга должна быть издана к такому-то времени, она выходила в указанный срок. Он умел заставлять людей подстраиваться под его темпы работы, заражал своей энергией, желанием СДЕЛАТЬ ДЕЛО. Магия личности этого человека была безгранична. Все, с кем он общался, считались с его мнением, его словами, его требованиями. Алиовсат Гулиев не давил на людей, не требовал, просто его ученый авторитет был столь огромен, что не прислушаться к нему было невозможно.

Но прежде чем быть опубликованными, все работы обсуждались на заседаниях отделов, после чего они выносились на Ученый совет. Причем с каждой конкретной работой должны были ознакомиться все - от лаборанта до директора института, и на обсуждениях каждый обязательно должен был высказать свое мнение.

Это же правило Алиовсат Гулиев сохранил и когда его сняли с поста директора и он стал заведующим отделом новой истории.

Из воспоминаний Диляры Сеидзаде:

"Он учил нас всему - от четкости и аккуратности в работе до выработки собственного мнения о работах коллег. Например, в своем отделе он ввел правило: обсуждение работ начиналось с младшего лаборанта и доходило до старшего научного сотрудника. Именно в такой последовательности каждый должен был высказать свое мнение о том или ином труде, статье. Подобный порядок выступлений был необходим потому, что, если бы сначала высказался профессор, это могло повлиять на мнение лаборанта".

Об этих обсуждениях вспоминает и сотрудница отдела новой истории Бетя Яковлевна Стельник24: