Алиса

Иной раз после очередного трудового дня, когда в очередной раз начальник был мною недоволен я крутила педали и меня накрывало. Слезы капали градом. Вот так было обидно. Я в юридическом отделе своем одна, я дома одна. И никакой помощи и поддержки ни от кого. Да! На работу ходить не хотелось. Какое тут желание может быть. Делаешь показатели, стараешься, вникаешь во всю работу. И в конечном итоге выслушиваешь от начальника несправедливые упрёки, обвинения. За последний месяц я приступила к интенсивному поиску работы, но и в этом вышла загвоздка. Отдел кадров во главе с Виктором Витальевичем сыпали угрозами, что уволят только по негативу, только по статье и дорога на службу в государственные учреждения будет навсегда закрыта. Да, я слабая женщина. Надо учиться махнуть на все рукой, ни бороться, ни сопротивляться, не доказывать ничего и никому. Сказать: "Виновата! Исправлюсь!", а не лить слезы понапрасну. Уже несколько раз ездила в Мелитопольский районный суд в отдел кадров:

— Алиса, давай ты мне оставишь свои контакты, — говорила мне начальница отдела кадров Елена Викторовна, — как только в области будут открываться суды, и в частности в вашем районе, сразу сообщу.

— Давайте, я очень жду! — ответила искренне и по-настоящему всей душей желала этого. Да, мне хотелось нормальный график работы, человеческое обращение и достойную зарплату. Ведь, это не так много на самом деле. Тем более без лишней скромности я считала себя серьезной и ответственной. И к любой работе подходила серьезно.

— Но, хочу тебе сразу сказать, что это не раньше августа месяца, — без утайки произнесла Елена Викторовна, — на территории Запорожской области нигде кроме Мелитополя суды не открылись.

— А сюда в Мелитопольский суд идет набор?

— Ты знаешь, сейчас ситуация совсем непонятная, — честно ответила она, — у нас в августе будет семинар в Москве, и тогда уже точно будет известно, когда и где будут открываться суды. Ты ж на судью хочешь пройти конкурс?

— Нет, что вы, — удивилась я, — еще не дотягиваю до такого уровня, а вот помощником пошла бы с дорогой душей.

— Ладно, Алис, — не стала разводить демагогию Елена Викторовна, — как только будет, что-то известно, я тебе сообщу.

— Хорошо, — ответила ей и с улыбкой добавила, — спасибо большое!

— До встречи.

Я неспешным шагом вышла из суда и отправилась в парк имени Горького, который находился в центре Мелитополя. Сегодня был рабочий день. Меня отправили в город по рабочим моментам. Я все выполнила раньше, поэтому и было время зайти и в суд, и в парк. Много мыслей крутилось в голове. Ноги сами понесли в церковь. Молилась. Просила у Бога помощи. Мне всей душей хотелось счастья для души и тела, простого женского. И чтобы работа радовала. Тогда может быть и жить бы захотелось. Вот такие мысли принес июнь.

Очень хорошо, когда работа приносит удовлетворение. Было воскресенье. Лето. Лил дождь. Я сидела в своём кабинете. На работе никого не было, кроме дежурной смены и меня. Настроение было очень печальным. Особой работы не было. Но, надо было 12 часов находиться в дежурной части, да еще и в выходной день. Да, на работе у меня были прекрасные отношения с коллегами, ну кроме начальства. А так, в целом, с девками и кофе пили и смеялись, и слезы друг другу утирали. Хотя в целом коллектив был мужской, но и с мужиками у меня были очень хорошие отношения. Но, опять-таки кроме начальства. Я сидела в дежурной части, в голове роились сотни мыслей «не плачь, душа моя, не плачь. Мы справимся. Обязательно со всем. Ничего не будем предпринимать. Ничего не будем ждать. Просто займем место в 9 ряду в собственной жизни. И пусть будет, что будет».

Где-то ближе к обеду телеграмм засветился кучей входящих сообщений. У меня есть двоюродная тетка из Омска. И даже имя у нее хорошее — Надежда. Так вот в очередное воскресенье она решила так сказать поддержать меня. Мы списывались практически на каждых выходных.

— Как вы там, хорошие мои? — спрашивала с искренней заботой она, и я это прямо чувствовала.

— Да как вам сказать, — выговаривалась ей, — воскресенье и я снова на работе. Тоскливо как-то на душе. Вика у подружки. Дома никто не ждет.

— Хорошая моя, — отвечала она мне, — держись. Я понимаю, что тебе тяжело! Но, поверь мне, ты еще будешь самой счастливой.

Боже, я сидела в дежурной части, рядом оперативный дежурный. А мне хотелось плакать. Но, как всегда, на губах застыла улыбка. Мы даже, как обычно, что-то обсуждали с дежурным. Пили чай. Выполняли поставленные задачи. И ни словом, ни жестом я не показывала свое состояние. Все также строчила сообщение тетке.

— Обязательно, — а что тут еще можно сказать. С верой в сердце, с надеждой в душе, и улыбкой на лице.

— Алиса! Ты большая умница! Досмотрела бабушку, похоронила, последняя, кто воды подал умирающему человеку, — снова напомнила мне об этом она. Теть Надя практически при каждом нашем разговоре упоминала покойную бабулю. Будто бы это подвиг проводить в последний путь близкого человека. Тем более последние три года мы с дочкой жили у бабули в доме. Так и досмотрели за ней до самого конца.