Алиса Длинные Ноги

— Мда! Актёры погорелого театра, сытые, ухоженные, пьесы о чертях им не хватает! – фон Карла посмотрела графине Алисе Антоновне в глаза – не шутит ли длинноногая спасительница нравственности. Наткнулась на наивно-восторженный взгляд лазурных очей, застыдилась своего недоверия – так хозяин бьёт собаку за непослушание. – Вы, графиня Алиса Длинные Ноги, молоды, чисты, и не следует вам опускаться в грязь ниже, чем по колено – ни к чему, отнимает много времени, а это время вы могли бы с пользой потратить на иные дела: на сочинение оды Королю Григорию, или на организацию строительства изб-читален с чердаками для арфы!

— ГА-ГА-ГА-ГА!

Не думал, что с голой девкой сыграю на пианине; о царь-рыбе мечтал, о вепре с желтыми клыками длиной в фонарный столб, а пришла голая длинноногая барышня – карты гадальные засаленные ей в белые руки, и – изобразила пианину из себя! – Рыжебородый мужчина – беззубый, прыщавый, одноглазый, горбатый, в засаленном малахае и гнилых лаптях, с раздувшимся брюхом казнокрада; образец порока, разврата и неуемного приема нездоровой пищи – левой дубовой рукой схватил графиню Алису Антоновну за талию, закинул на левое плечо – хлебом не корми мужика, дай только бабу унести в берлогу! – Сейчас я свой плуг тебе в арфу загоню – небо с летающими лошадьми увидишь; одним махом превращу из барыни в развратницу: не заметишь, как с пугающей простотой перекинешься, вурдалаков обгонишь и уже вечером будешь плясать на столе среди бутылок с фиолетовым крепким.

Выдумала – голая прийти в трактир, где каждый пьяный мужик видит себя воеводой на золотом троне!

— Отпусти мою воспитанницу, тайный вурдалак! – фон Карла в отчаянии колола развратника зонтиком в стальные ягодицы, кусала губы (свои), заламывала руки, призывала пьянчуг на помощь – так крестьянин в голодный год зовёт на трапезу чёрта. – Я пожалуюсь префекту Дальнесредиземноморского округа, он мне должен… может быть! – Люди недобрые, да помогите, кто, чем может – сироты мы; девица, графиня из другого Мира прибыла с благородной целью – обучить девушек эстетике и философии, а вы, грязными руками и другими – не более благородными – частями тела пытаетесь нарушить целостный покров нравственности; не по первому снегу ступаете, лихоимцы!

Вешние воды у вас отойдут, как у рожениц, злодеи, пособники деда Банзая! – фон Карла подбегала к пирующим: купцам, воинам, стражникам, тянула за руки, указывала на графиню Алису Антоновну на плече разбойника, словно все ослепли и не видели надругательства. – Жертвую, свою честь и тело кладу на алтарь, где заупокойный вой!

Меня берите, а Алису Длинные Ноги отпустите, она – Птица с распростертыми объятиями!

Посетители хохотали, потешались, щипали фон Карлу за тощие ягодицы (она вымученно улыбалась, страдала, надеялась, что её стойкость поможет — смилуются алкоголики, вступятся за целомудрие наивной – сиреневая ветка добродетели ей над кроватью – графиней Алисой Антоновной).

Но никто не вступился, наоборот, подбадривали насильника – он уже поднимался на второй этаж – очаг разврата!

Трактирщик на радостях подносил вино и эль с дохлыми мухами – никто не заметит несвежее и грязное, если обнаженаня красавица и её дуэнья концерт устроили.

Пьяницы организовали очередь – кто следующий войдёт в опочивальню к графине Алисе Антоновне, переругивались, отпихивали друг друга локтями, и в этой суете фон Карла видела не лица людей, а свиные рыла чертей.

— Плохое лежит ближе к поверхности ваших душ, а хорошее спрятано на дне колодца Тахура! – фон Карла поскользнулась на свиных потрохах, упала на пол, плыла, изображала в безумстве дельфина афалина. – За ваши мужицкие шалости – не пройдет и трёх лет – поплатитесь за надругание над целомудренной графиней – не понимает она своего несчастья, воспитанница благородного заведения!

Вы опуститесь ниже ада, найдёте себя в мешке с гнилой картошкой, и нет в том мешке дырок!

Наставница вздрогнула, раздался треск подвенечного платья – хулители нравственности раздевали её, подшучивали, что, пока стоят в очередь к молодой красавице, позабавятся несвежим жестким мясом недойной коровы!

— Фон Карла, полноте, душенька, нет причины для беспокойства! – графиня Алиса Антоновна сверкала очами, не отбивалась от похитителя; лучшая защита девушки – её нравственность. – Мужик – воняет от него могильной землей и нечистотами – ФУЙ! я снова позволила себе неприятные народные слова – не выказывает явных признаков агрессии, не перекидывается в учителя безнравственности.

Может быть, он – переодетый Принц на Белом Коне, подшучивает – у Принцев юмор Дворцовый, возвышенный – миг, и скинет рубище, окунётся в розовую духмяную воду, встанет передо мной на одно колено, вымолит прощение за игру – я не в обиде, балероны в Миланском Театре Кастратов и в бОльших шалостях замечены – люди искусства, поэты с романтическими сердцами золотопромышленников.