Алиса Длинные Ноги Искуплениеъ

Присяду тебе на колени - узнаешь, сколько весит твой боевой дружок! - начальник стражи бегал по коридору в волнении, поднимал за руки опричников, заглядывал им в глаза, безнадежно опускал обратно - не находил в очах желаемого - так кошка разрывает пакет, а в пакете - вакуум с голодными очами.

- Сантьяго, каждый сойдет с ума, если увидит недоступное, возвышенное, красивое до посинения щёк, до содрогания мошонки в локальном землетрясении! - Пожилой воин - с серебряными колокольчиками на усах - успокаивал начальника стражи, хозяйственно шарил у него по карманам, пока в сознание не придёт. - Фирс Королеву голую увидал и с ума сошёл, а ты только от предположений, от мыслей разум теряешь, рассыпаешь его мелким горохом по полу.

Я баб нарочно некрасивых выбираю, потому что с красивыми - почётно, сладостно, но - страшно, убивают красотой, подпитывают свою прелесть моими эмоциями и деньгами - так пиявка живёт за счет акулы.

Не только Фирс - Магрибский колдун Антоний сошёл с ума от красоты.

Я на ярмарке сапоги покупал для себя, а для подружки - перец молотый; подруга потребует с меня денег, а я ей в глаза и в рот - перец - На! Жируй, дочь русалки!

Притомился, зашёл в корчму - ведро фиолетового крепкого заказал и корочку Средиморского хлеба с тмином, от тмина у меня глаза вылезают красиво, как у мертвого рака.

В тот день предстояли мне хлопоты и дальняя дорога - не в ад и не в Райские кущи!

Пью фиолетовое крепкое, на столах - как водится - танцовщицы обнаженные, руки, ноги поднимают, сюсюкают - умиление, отрада!

Вдруг, из ниоткуда возник на дубовой лавке рядом со мной монстр в чёрном балахоне, в чёрном капюшоне, с кровавыми слезами из очей.

"Скучно тебе жить, воин?" - спросил, в душу заглядывает глазами-призраками (я узнал - Магрибский сильнейший маг Антоний, больше тысячи лет живёт, а, может быть, он - дерево жизни вечное, аватарное?). - Без ума, без совести по кабакам бродишь, утробу тешишь отвратительным пойлом, от которого не только люди, но и орки умирают в страшных мучениях, а после смерти подглядывают за купающимися Принцессами.

В омут тебя погружу для осознания тоски - так оборотень забавляется с раненой ведьмой. - Колдун нагло отпил из моей чаши, скрючился, перекосило его, словно под орка попал. - Почему не завешиваешь лицо саваном, когда пьешь ужасное?

Разве возможно приличному воину употреблять недоброкачественное, заколдованное фиолетовое крепкое; мы не скоты, мы - люди, и даже в нечеловеческой тишине слышим голоса мёртвых!

Я употребляю только изысканные напитки - сам придумываю, наколдовываю и вкушаю - амброзия, бальзам - чудо, аромат, словно от Валькирии после бани". - Колдун свесил голову, стучал пальцами по дубовому столу, задумался, наверно - о Высоком; мы для него - пыль, говорящие муравьи с фиолетовыми носами и запахом помойки.

Недолго стучал - попался в сети карась!

Мимо женской красоты даже пачкун штанов не пройдет без внимания!

Антоний увидел перед собой длинные каблуки, серебряные туфельки, а поднял голову - АХНУЛ! огонь драконий изо рта выпустил!

Мою руку сжал - ОГОГО! больно!

Кости трещат, я рыдаю, но зубы стиснул, опасаюсь разгневать колдуна - ненароком, не заметит, как меня в таракана превратит придворного; тараканам везде привольно - кушают с Королевского стола, подглядывают за фрейлинами в опочивальнях, но жизнь таракана короткая, как спасательный канат.

"Герман (имя моё прочитал в Книге Жизни), что это? кто это?

Правда или ложь?

Лукавый на столе танцует, или Истина обнаженаня ко мне пришла с умопомрачительным запахом осенней листвы? - колдун Антоний на танцовщицу Мими смотрит, словно увидел свой конец.

Челюсть Антония упавшим яблоком стучит по животу - удивительная пластичность, гибкость, трансформация тела оркам в назидание.

Вспотел колдун, покраснел, конфузится, из ушей дым выпускает - кадрится к танцовщице!

"Мими! Танцует на столах, ножку выше головы поднимает, губки бантиком складывает - наука!

Это, вам, Антоний, не фей нектаром приманивать и с призраками замыкаться в своём горе.

Предназначение девушки - голой танцевать на столе среди бутылок с фиолетовым крепким!

Остальное - выдумки, обман, красивый платок на шее утопленницы!" - я осторожно свою руку высвободил, хвалю себя за гибкость - в танцовщики бы подался, но железная мошонка мешает некоторым изысканным танцевальным движениям.

"Посади меня на осиновый кол - не верю!

Девушка без одежды, без изысков - не фея, не с золотой кожей, без хвоста русалки; и премудрости в ней не больше, чем в блине на сковороде! - Колдун Антоний обо мне забыл, с собой спорит, доказывает, а я вижу, что доказательств нет, сгинули в вакууме - так улитка пропадает в пасти вурдалака. - В голосе не проскакивает мелодия сфер, слова простые - без смысла, народные - сюсю и зюзю!

Ножка голубем Мира взлетает выше головы - без волшебства, четыре месяца простоит - вижу по мышцам - трудолюбивая огородница!

Мне феи прислуживают - степенные, чинные, с юмором, но никогда не опустятся до танца на столе - не в духе фей, эльфийкам потакают, целуются с бабочками, но чтобы так - ОХ! АХ!