Алиса. Рабство в Сети

Посетительница ушла, оставив владелицу модельного агентства «Глянец» переваривать услышанное, делать выводы и принимать решения. Самое противное во всей этой ситуации было то, что Валентина знала: она согласится, только Оксана Мороз перешла от психологических экспериментов к конкретике. Причем согласие госпожи Ворон базировалось именно на фундаменте, старательно обозначенном пани Саной чуть раньше. Причин отказаться у Валентины не было, и отсутствие этих причин психолог Мороз объяснила совершенно четко. Ничего пани Ворон не сдерживало, стыда тоже не было — разве что за себя.

Она теоретически должна была стыдиться того, что у нее нет стыда. Но, сама у себя прося прощения за словесную жвачку, Валентина Ворон признавала: да, ей неведомо чувство стыда, ее уже не мучает совесть — от осознания данного печального факта совсем не совестно.

Новым и даже сколько-нибудь неожиданным предложение пани Саны не было. Та собиралась не возить моделей за сотни километров за ближайшую границу, заморачиваясь всякий раз визами и решением других организационных вопросов. Намного проще обосноваться здесь, в Луцке, точнее, где-нибудь на городской окраине, в частном секторе, как было в Щецине. Это сразу снимает дополнительную финансовую нагрузку и заодно — ряд вопросов. Кстати, один из них очень важный: куда это через границу везут партии девушек, причем не все из них — совершеннолетние. А именно на девчонок-подростков Оксана Мороз хотела делать в дальнейшем отдельную ставку. Практика показала: их вызывают чаще, а относятся пацанки к происходящему спокойнее, даже веселее.

Собственно говоря, в этом и заключался главный скользкий момент всей истории. Допустим, начальник милиции — человек полностью аморальный, лишенный каких бы то ни было тормозов, несмотря на то что у него самого дочь — школьница. Это не отменяет инстинкта самосохранения. Когда милиция ловит кого-то за развращение малолетних, на выходе получается очень выгодная реализация. Посадишь извращенца — непременно попадешь на первые полосы газет и в выпуски новостей как профессионал, знающий свое дело и стоящий на страже закона, что хорошо всегда. Не посадишь, найдешь предлог, чтобы выпустить, тоже неплохо, ведь если мерзавец не беден, он станет платить милиции дань всю оставшуюся жизнь, если, конечно, не наложит на себя руки.

По большому счету, как уже знала Валентина, частично испытав это на собственной шкуре, милиция имела дело с двумя категориями растлителей и насильников. Первая — невзрачный представитель социального дна или беднейшей прослойки населения, на которого можно повесить венок из аналогичных преступлений, а его задницу благополучно отправить в колонию, и пусть его там добивают остро жаждущие справедливости уголовники. Последние, кстати, числят себя при любом раскладе выше подобной сволочи. Вторая — гражданин, с которого можно что-то взять, и ради этого на такого вполне реально повесить развращение малолетних, верный способ быстро, не применяя других методов физического воздействия, получить желаемый результат. То есть снять с человека деньги и в дальнейшем пользоваться им как банкоматом. Третьего не дано.

Однако теперь вырисовывалась такая ситуация: начальнику милиции лично придется прикрывать не просто порнобизнес, а преступные деяния, в которые вовлечены несовершеннолетние. Плевать, что соплюхи вроде Юли со Светой согласились добровольно. С той же Алисы взятки гладки, она и другие всегда могут подтвердить: никто никуда их не втягивал, им это нравилось, потерпевшими себя не считают. Раз нет потерпевшего — развалится само дело. Фигуранты обойдутся штрафами, часть которых уйдет в карман того же полковника Самчука. А вот с малолетками фокус не пройдет. Они по закону сами за себя не отвечают, родители легко согласятся стать потерпевшими — и дело придется разваливать, идя на более крупные затраты. К тому же совершенно не факт, что дело в этом случае выйдет развалить — сам начальник милиции непременно попадет под удар, и его показательно высекут.

Взвешивая аргументы «за» и «против», Валентина Ворон все-таки склонялась к мысли: полковник рискнет и ввяжется. Процент, который потечет в его карман, будет, по его мнению, стоить тех дополнительных седых волос. Теперь мама Валя пыталась обдумать предстоящий с ним разговор. Заодно предложив пойти по пути, рассматриваемому Оксаной Мороз и как альтернативный, и как параллельный. Именно обустроить этот бизнес не в самом Луцке, даже не в пригороде. Вынести за пределы района, ближе к границам областей, той же Ровненской. Как вариант, запустить в самом Ровно такой же филиал, открыв для этого представительство модельного агентства «Глянец» — солидной фирме надо расширяться, ничего такого, что привлекло бы дополнительное внимание и вызвало бы лишние подозрения. Этот ход Валентине нравился несколько больше: расширение на соседний регион — пусть даже филиал и становился по сути прикрытием другого бизнеса — в какой-то мере удовлетворяло ее амбиции.

Правда, пока об этом речи не шло. Все нужно делать постепенно, и на первых порах студия должна заработать здесь, в Луцке. Как выразилась на прощание Оксана Мороз, в тестовом режиме. Так что для начала полковнику Самчуку хватит этой первичной информации.

Так и получилось, что, когда Алиса вместе с остальными вернулась из Щецина, новое рабочее место для девушек уже оборудовали здесь, не слишком далеко от дома, каких-то полчаса на такси, оплачиваемом фирмой. Ее поставили перед фактом — и Алиса факт приняла. Она уже не могла представить себя в другой роли.