Алиса. Рабство в Сети

Тем утром все окончательно перекосилось.

Мама впервые за много месяцев не вышла на работу. Еще с вечера заныла спина, женщина не придавала этому значения, но, окажись дочь дома, не оставила бы все так, непременно сделала бы матери укол. Обычно та активно протестовала, даже отмахивалась от шприца, словно ее намеревались подвергнуть жуткому насилию, но всякий раз здравый смысл побеждал, и уколоть ее удавалось. Однако той ночью Алиса работала, вышла на свою смену, приехала под утро и застала маму в разбитом состоянии.

Колька по устоявшейся с прошлой осени привычке собрался в школу сам, и вообще мальчишка взрослел быстро, становясь все более самостоятельным. Старшую сестру это не слишком радовало: раннее взросление в Колькином случае могло означать преждевременные сигареты, алкоголь, потом — коноплю и, наконец, наркотики посильнее. Хотя Алиса вообще не понимала, как раннее пристрастие к этому всему может называться преждевременным. Тогда получается, для алкоголя, никотина и наркотиков все же предусмотрено некое свое время … Так или иначе, повлиять на ускорение подобных процессов девушка не могла, тем более, реальной опасности не возникало. А вот с матерью — действительно беда.

Алиса позвонила ее хозяину, выслушала ворчание по поводу того, что работать некому, и тут она сама себе удивилась: достаточно жестко напомнила — сегодня обычный вторник, выторг после выходного понедельника и так либо нулевой, либо минимальный. Не страшно, если один день единственный реализатор, которого ему удалось найти за такие деньги, поболеет. Договорившись, Алиса сперва хотела вызвать врача, но тут же передумала: сходила в аптеку, купила нужное лекарство, позвонила знакомой докторше и расписала простую схему для уколов. Судя по непривычному отсутствию сопротивления со стороны матери, на этот раз дела были совсем плохи.

Перекос начался, когда женщине полегчало. «Кто знает, — подумала после Алиса, — может, разговор состоялся б и раньше, будь у нас нормальная возможность поговорить». В любом случае, поняла девушка, тема созрела давно. Устроившись на подушках и облегченно вздохнув, когда блокирующее лекарство начало активно действовать, мама проговорила ровным, лишенным всяческих эмоций голосом:

— Шла бы ты уже замуж.

— Спала бы ты уже, — машинально ответила девушка и тут же, пусть с небольшим опозданием, но осознала: никогда раньше о ее замужестве мать не заикалась, потому, подойдя ближе к дивану, чуть наклонилась, чтобы видеть лицо лежащей, и спросила: — Чего ты? С чего бы вдруг? С какого перепугу?

— У меня нормального мужа не было. Пускай хоть у тебя будет.

— Спасибо, конечно, за заботу, ма… Только давай я сама как-то решу, когда мне выходить замуж, за кого и выходить ли вообще. А вот зачем ты …

— Меня послушай, — перебила мать. — Работа тебя угробит. Мотаешься туда-сюда. С мужем всегда проще. С тобой не будет так, как со мной.

— Допустим, мам, с каждым человеком случается именно то и ровно столько, что он сам допускает.

— Умная сильно.

— Не сильно. Только и не совсем дура.

— Вот раз не дура полная, дочка, — бери и выходи замуж. Пока не поздно.

— Мне еще двадцати нет. Долго еще будет не поздно.

— Пользуйся возрастом, говорю тебе. Сейчас нормальные мужики перебирают товаром, носы воротят. Можешь не успеть, дочь.

Таких разговоров родная мать уж точно не вела с ней никогда. От неожиданности Алиса даже не нашла подходящих слов, только присела на краешек дивана, сложила руки перед собой на коленях, словно школьница, по-птичьи наклонила голову, глядя на лежащую мать новым, изучающим взглядом.

— Можешь объяснить, чего тебя понесло?

— Ты сейчас деньги зарабатываешь, сама. Лицом торгуешь, это так называется?

«Не только лицом», — подумала Алиса. Впрочем, полноценной, настоящей торговлей телом ее род занятий также вроде нельзя окрестить. Впрочем, ни сама девушка, никто другой пока еще не отдавал себе отчета в полной мере: есть ли вообще грань, некая условная черта, отделяющая то, что они делают перед веб-камерами в загородном двухэтажном доме, от профессиональной проституции. Торговля телом, как ни взгляни, оттенков и нюансов фактически лишена.

— Грубовато называется, — ответила Алиса.

— Видела я по телевизору, показывали этот ваш модельный бизнес.

— Интересно, что показывали, чего я не успела узнать?

Алиса подозревала: вот сейчас мама заговорит о сексуальных услугах.

— Девки там, в этой вашей системе, быстро стареют. Изнашиваются, одна фифа так прямо и сказала в телевизор.

— И все?

— Разве мало? Ты не тапочек паршивый, Алиса. Новую себя не купишь.

— Потянуло тебя на какую-то непонятную философию. Так сильно болит?

— Не кривляйся. Я тебе добра желаю. Ты вот начала в ночные смены ездить. У вас там студию только в такое время получается снять дешевле. Жадная она, Воронша, разве нет?