Алиса в стране чудес

Наконец к Мок-Тартлю снова вернулся дар речи, и, обливаясь слезами, потоком стекающими с его щек, он продолжал снова:

— Может быть, тебе не приходилось долго жить на дне моря («Совсем не приходилось», — сказала Алиса) … и, возможно, ты никогда не была даже представлена Омару… (Алиса начала было: «Я однажды пробовала…», но поспешно остановилась и сказала: «Никогда!») … тогда ты не имеешь никакого понятия, какая восхитительная вещь Кадриль Омаров!

— Нет, в самом деле, — сказала Алиса. — Что это за танец?

— Ну, — ответил Грифон, — сначала вы выстраиваетесь в линию вдоль морского берега…

— В две линии! — вскричал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха. — Тюлени, черепахи и тому подобное… Затем вы очищаете берег от медуз…

— Это, конечно, отнимает некоторое время, — прервал Грифон.

— …вы делаете два шага вперед…

— Каждый с омаром в качестве партнера! — воскликнул Грифон.

— Правильно, — сказал Мок-Тартль, — делаете два шага, сходитесь с партнером…

— …меняете омаров и отступаете в том же порядке, — продолжал Грифон.

— Затем, знаете ли, — продолжал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха, — вы швыряете о…

— Омаров! — завопил Грифон, делая прыжок в воздух.

— …так далеко, как только можете…

— Плывете вслед за ними! — взвизгнул Грифон.

— Кувыркаетесь в море спиною вперед, через голову!— воскликнул Мок-Тартль, бешено прыгая в разные стороны.

— Опять меняете омаров! — пронзительно закричал Грифон.

— Снова назад, к берегу, и это вся первая фигура, — сказал Мок-Тартль внезапно упавшим голосом.

И вот оба создания, которые до сих пор скакали туда и сюда как сумасшедшие, снова сидели на земле, грустные и тихие, и смотрели на Алису.

— Это, должно быть, превосходный танец, — робко сказала Алиса.

— Хочешь немного посмотреть на него? — спросил Мок-Тартль.

— Очень хочу, — ответила Алиса.

— Ну, в таком случае, попробуем первую фигуру! — сказал Мок-Тартль — Фальшивая Черепаха Грифону. — Мы можем, знаешь ли, сделать это без омаров. Кто будет петь?

— О, пой ты! — сказал Грифон. — Я забыл слова.

Тут они начали торжественно танцевать вокруг Алисы, время от времени наступая ей на кончики пальцев, когда проходили слишком близко, и отбивая передними лапами такт. Между тем Мок-Тартль пел медленно и печально:

Говорит Мерлан Улитке: «Не пройти ли нам вперед,
А не то морская свинка хвост совсем мне оторвет!
Посмотри, как резво скачут, где прибоя полоса,
Черепахи и омары. Хочешь с ними поплясать?

Хочешь, можешь, хочешь, можешь, хочешь поплясать;
Можешь, хочешь, можешь, хочешь, можешь поплясать? 

Очень весело кружиться с ними в танце день и ночь!
Нас они хватают ловко и бросают в море прочь!»
Но Улитка отказалась: «Даль какая!» и, кося
Глазом на море, сказала, что в воде плясать нельзя,
Что не может, что не хочет, что не может поплясать,
Что не хочет, что не может, что не хочет поплясать. 

Ей друг чешуйчатый твердит: «Станцуем же хоть раз!
Над нами буря пролетит, и берег встретит нас!
Пусть Англия исчезла: там — Франция опять…
Так не бледней! Скорей, скорей в морских волнах плясать!
Хочешь, можешь, хочешь, можешь, хочешь поплясать,
Можешь, хочешь, можешь, хочешь, можешь поплясать!»

— Благодарю вас, было очень интересно смотреть на этот танец, — сказала Алиса, чувствуя большую радость, что он наконец окончен. — И мне так понравилась забавная песня о Мерлане!

— О, что касается мерланов, — сказал Мок-Тартль-Фальшивая Черепаха, — они… Ты видела их, конечно?

— Да, — ответила Алиса, — я часто видела их за обе… — Тут она поспешно-остановилась.

— Я не знаю, где находится это «Обе», — сказал Мок-Тартль, — но если ты видела их так часто, ты, конечно, знаешь, на что они похожи.

— Я думаю, да, — ответила Алиса, погруженная в глубокие размышления. — Они держат хвосты во рту, и сами они посыпаны сухарями.

— Что касается сухарей, — ты ошибаешься, — сказал Мок-Тартль. — В море сухари были бы смыты. Но они действительно держат хвосты во рту, и причина этого та… — Тут Мок-Тартль зевнул н закрыл глаза. — Расскажи ей о причине этого и обо всем остальном, — сказал он Грифону.