Алиса в Стране чудес

Перцу было слишком много и в супе, и в воздухе. Даже Герцогиня чихала, не переставая, а ребенок у нее на руках то чихал, то пронзительно вопил. Не чихали только Кухарка да большой кот, который сидел у плиты и улыбался во весь рот.

– Скажите, пожалуйста, – начала Алиса нерешительно, так как не знала, не поступает ли она невежливо, заговорив первая, – почему ваш кот улыбается?

– Это Чеширский Кот, ему лестно быть в нашем обществе, – ответила Герцогиня. – Вот почему он улыбается, поросенок!

Она произнесла последнее слово с такой яростью, что Алиса вздрогнула. Впрочем, она быстро поняла, что Герцогиня назвала поросенком не ее, а младенца.

– Я никогда не слышала, что Чеширские Коты улыбаются, – сказала Алиса, немного приободрившись. – Я даже не знала, что коты вообще могут улыбаться.

– Еще как могут! – ответила Герцогиня. – А многие не только могут, но и улыбаются.

– Это для меня новость, – оживилась Алиса, радуясь, что начался настоящий разговор.

– Я вижу, ты мало что знаешь, – заявила Герцогиня уверенно, – в этом все дело.

Алисе не понравился тон, каким Герцогиня сделала свое замечание, и ей захотелось сменить тему. А пока она пыталась придумать, что бы такое сказать, Кухарка сняла с огня кастрюлю и принялась швырять чем попало в Герцогиню и ребенка. Сначала полетели кочерга, совок и каминные щипцы, а потом настала очередь посуды – тарелок, блюд, соусников. Герцогиня не обращала на это ни малейшего внимания, даже если что-нибудь попадало в нее; а ребенок и без того так вопил, что было трудно понять, плачет ли он от боли, когда в него попадают разные предметы, или орет безо всякой причины, не чувствуя боли.

– Что вы делаете? – воскликнула Алиса в ужасе. – Господи, это блюдо разобьет малютке носик!

Огромнейшее блюдо пролетело около лица ребенка и чуть не врезалось ему в нос.

– Если бы каждый занимался своим делом, – сердито проворчала Герцогиня, – то Земля завертелась бы гораздо быстрее, чем вертится теперь.

– Но что же в этом хорошего? – возразила Алиса, довольная случаем выказать свои познания. – Земля за двадцать четыре часа обращается вокруг своей оси. Только подумайте, сколько всего надо успеть сделать за это время! Открытие, которое сделали ученые…

– Топор! – закричала Герцогиня. – Отрубить ей голову!

Алиса с тревогой взглянула на Кухарку. Неужели она исполнит это приказание? Но Кухарка была занята супом и, по-видимому, не обратила никакого внимания на слова Герцогини. А потому Алиса решилась заговорить снова.

– За двадцать четыре часа, – повторила она, – кажется, так? Или за двенадцать?

– Хватит надоедать мне! – крикнула Герцогиня. – Я терпеть не могу цифр и вычислений!

И она принялась укачивать ребенка и напевать что-то вроде колыбельной песенки, сильно встряхивая его после каждой строчки:

С мальчишкой строгой надо быть
И бить, когда чихает.
Покоя нету от него,
Он всех нас доконает.

Припев:
(поют Герцогиня, Кухарка и ребенок)

Уа! Уа! Уа! Уа!

Перейдя ко второму куплету песенки, Герцогиня стала высоко подбрасывать младенца, и он заревел так отчаянно, что Алиса едва могла разобрать слова:

Строга я с малым, коль криклив,
И бью, когда чихает.
Мы с перцем острым варим суп,
А он пусть привыкает.

Припев:
Уа! Уа! Уа! Уа!

– Можешь понянчить его, если хочешь, – крикнула, кончив петь, Герцогиня и швырнула ребенка Алисе. – Мне пора идти играть в крокет с Королевой.

И она выбежала из кухни. Кухарка бросила ей вдогонку сковородку, но промахнулась.

Алиса успела поймать ребенка. Но удержать его на руках было непросто. Странный это был ребенок – он все время растопыривал в стороны руки и ноги.

«Прямо морская звезда», – подумала Алиса.

Ребенок пыхтел, как паровозик, он то сгибался чуть ли не вдвое, то вдруг выгибался и едва не вываливался у Алисы из рук. Она никак не могла взять его поудобнее.

Наконец ей это удалось. Для того чтобы он сидел смирно и не мог упасть, Алисе пришлось завязать малютку в узел и крепко держать его за правое ухо и за левую ногу, чтобы он не развязался. Тогда только Алиса решила вынести ребенка на воздух.

«Если я оставлю малыша здесь, – подумала она, – они, того и гляди, прибьют его…»

– Оставить его – это преступление!

Последние слова Алиса произнесла громко, и ребенок хрюкнул ей в ответ; теперь он уже не чихал.

– Не хрюкай, – сказала ему Алиса. – Это неприлично.

Ребенок снова хрюкнул, и она с тревогой взглянула на него, пытаясь понять, что с ним такое. У него было какое-то странное лицо; нос его был похож на пятачок поросенка, а глазки были совсем крохотные. Алисе его вид совершенно не понравился.

«Может быть, он не хрюкал, а хныкал», – подумала Алиса и снова взглянула на него, чтобы узнать, мокрые ли у него глаза.

Нет, никаких слез на глазах не было.

– Если ты собираешься превратиться в поросенка, мой милый, – сказала Алиса, – то я не стану возиться с тобой. Понимаешь?