Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье. (иллюстрации Дж. Тенниела)

— Ну вот, половина задуманного сделана! Как удивительны все эти перемены! Не знаешь, что с тобой будет в следующий миг… Ну ничего, сейчас у меня рост опять прежний. А теперь надо попасть в тот сад. Хотела бы я знать: как это сделать?

Тут она вышла на полянку, где стоял маленький домик, не более четырех футов вышиной.

— Кто бы там ни жил, — подумала Алиса, — в таком виде мне туда нельзя идти. Перепугаю их до смерти!

Она принялась за гриб и не подходила к дому до тех пор, пока не уменьшилась до девяти дюймов.

Глава VI Поросенок и перец

С минуту она стояла и смотрела в раздумье на дом. Вдруг из лесу выбежал ливрейный лакей и забарабанил в дверь. (Что это лакей, она решила по ливрее; если же судить по его внешности, это был просто лещ.) Ему открыл другой ливрейный лакей с круглой физиономией и выпученными глазами, очень похожий на лягушонка. Алиса заметила, что у обоих на голове пудреные парики с длинными локонами. Ей захотелось узнать, что здесь происходит, — она спряталась за дерево и стала слушать.

Лакей-Лещ вынул из-под мышки огромное письмо (величиной с него самого, не меньше) и передал его Лягушонку.

— Герцогине, — произнес он с необычайной важностью. — От Королевы. Приглашение на крокет.

Лягушонок принял письмо и так же важно повторил его слова, лишь слегка изменив их порядок:

— От Королевы. Герцогине. Приглашение на крокет.

Затем они поклонились друг другу так низко, что кудри их смешались.

Алису такой смех разобрал, что ей пришлось убежать подальше в лес, чтобы они не услышали; когда она вернулась и выглянула из-за дерева, Лакея-Леща уже не было, а Лягушонок сидел возле двери на земле, бессмысленно уставившись в небо.

Алиса робко подошла к двери и постучала.

— Не к чему стучать, — сказал Лакей. — По двум причинам не к чему. Во-первых, я с той же стороны двери, что и ты. А во-вторых, они там так шумят, что никто тебя все равно не услышит.

И правда, в доме стоял страшный шум — кто-то визжал, кто-то чихал, а временами слышался оглушительный звон, будто там били посуду.

— Скажите, пожалуйста, — спросила Алиса, — как мне попасть в дом?

— Ты бы еще могла стучать, — продолжал Лягушонок, не отвечая на вопрос, — если б между нами была дверь. Например, если б ты была там, ты бы постучала, и я бы тогда тебя выпустил.

Все это время он, не отрываясь, смотрел в небо. Это показалось Алисе чрезвычайно невежливым.

— Возможно, он в этом не виноват, — подумала она. — Просто у него глаза почти что на макушке. Но на вопросы, конечно, он мог бы и отвечать.

— Как мне попасть в дом? — повторила она громко.

— Буду здесь сидеть, — сказал Лягушонок, — хоть до завтра…

В эту минуту дверь распахнулась, и в голову Лягушонка полетело огромное блюдо. Но Лягушонок и глазом не моргнул. Блюдо пролетело мимо, слегка задев его по носу, и разбилось о дерево у него за спиной.

— …или до послезавтра, — продолжал он, как ни в чем не бывало.

— Как мне попасть в дом? — повторила Алиса громче.

— А стоит ли туда попадать? — сказал Лягушонок. — Вот в чем вопрос.

Может быть, так оно и было, но Алисе это совсем не понравилось.

— Как они любят спорить, эти зверюшки! — подумала она. — С ума сведут своими разговорами!

Лягушонок, видно, решил, что сейчас самое время повторить свои замечания с небольшими вариациями.

— Так и буду здесь сидеть, — сказал он, — день за днем, месяц за месяцем…

— Что же мне делать? — спросила Алиса.

— Что хочешь, — ответил Лягушонок и засвистал.

— Нечего с ним разговаривать, — с досадой подумала Алиса. — Он такой глупый!

Она толкнула дверь и вошла.

В просторной кухне дым стоял столбом; посредине на колченогом табурете сидела Герцогиня^{a} и качала младенца; кухарка у печи склонилась над огромным котлом, до краев наполненным супом.

— В этом супе слишком много перцу! — подумала Алиса. Она расчихалась и никак не могла остановиться.

Во всяком случае в воздухе перцу было слишком много. Даже Герцогиня время от времени чихала, а младенец чихал и визжал без передышки. Только кухарка не чихала, да еще — огромный кот, что сидел у печи и улыбался до ушей.

— Скажите, пожалуйста, почему ваш кот так улыбается? — спросила Алиса робко. Она не знала, хорошо ли ей заговорить первой, но не могла удержаться.

— Потому, — сказала Герцогиня. — Это чеширский кот — вот почему!^{b} Ах ты поросенок!

Последние слова она произнесла с такой яростью, что Алиса прямо подпрыгнула. Но она тут же поняла, что это относится не к ней, а к младенцу, и с решимостью продолжала:

— Я и не знала, что чеширские коты всегда улыбаются. По правде говоря, я вообще не знала, что коты умеют улыбаться.

— Умеют, — отвечала Герцогиня. — И почти все улыбаются.

— Я ни одного такого кота не видала, — учтиво заметила Алиса, очень довольная, что беседа идет так хорошо.

— Ты многого не видала, — отрезала Герцогиня. — Это уж точно!