Алиса в Стране Чудесных Клёнов

Добро пожаловать в мой мир хаоса и неразберихи, милый мальчик.

Я замечаю, что он выбежал за мной на улицу без пальто. Он снова одет не по погоде. Как и в первый раз. Ведь всё ещё декабрь. По-прежнему Рождество. Сейчас только намного холоднее, чем было днём.

На нём тот же белый свитер, который я теперь знаю каков на ощупь, и опять никакой зимней одежды. Как и плюшевых рогов…

Теперь-то я знаю, что это не сказка. Это долбанная реальная жизнь.

Весёлая, мигающая подсветка дома, кажется, смеётся над моими страданиями.

— Это уже не имеет значения. Я не хочу… — пытаюсь найти слова, описывающие, что мы расстаёмся, но мы никогда и не были официальной парой… — Я ничего не хочу. С тобой. Надеюсь, тебе понравится, что с тобой поступят так же, как ты поступал с другими. Никаких вторых шансов. Ничего больше не будет, — говорю, несмотря на то, что эти слова делают ещё больнее. Я хочу быть с ним. Но не могу. — Я бы сказала: "Не звони мне", но ты все равно не сможешь этого сделать, — не сдерживаю смешок, но звучит как всхлип от накрывающих рыданий.

— Пожалуйста, Элис… Хм… позволь мне проводить тебя домой, как мы и собирались. Мы поговорим обо всём по дороге, — Дэн говорит умоляюще и мягко, очень медленно подходя ближе, как если бы я стояла на краю обрыва и в любую минуту могла сигануть вниз, и только он мог бы меня сейчас спасти.

Как бы хотелось, чтобы у него получилось. Эх…

На улице слишком холодно. Мне нужно застегнуть куртку. Мне нужно застегнуть сердце, захлопнув его, чтобы окончательно не окаменеть. Внутри меня настоящая стужа.

Я вижу, что Дэн дрожит. Или это я дрожу?

— Тебе нужно надеть пальто, — говорю с тоской, глядя в его выразительные, серые глаза, в то время как мои щёки согреваются от быстро бегущих слез.

Я пытаюсь запомнить его красивое лицо. Несмотря ни на что, я хочу увидеть его во сне, хотя мне бы очень хотелось, чтобы весь этот ужасный вечер, в конце концов, оказался долгим кошмаром, от которого я никак не могу проснуться.

Мучительно тяжело.

— Я вернусь через секунду, Элис. Пожалуйста, подожди меня, — говорит он, пятясь обратно к дому, не желая разрывать зрительный контакт между нами.

Он спотыкается и чуть не заваливается на лестнице, ведущей к дверям со стучалкой, которая мне так понравилась в начале. А я так хотела хэппи энда…

В одну секунду он взбегает к входной двери и исчезает внутри.

Я вдыхаю, оглядываюсь и начинаю бежать, боясь упасть и разбиться вдребезги, как роза, которую окунули в жидкий азот. Сейчас я чувствую себя гораздо холоднее внутри, чем несчастный цветок из эксперимента.

Я осознаю, что у меня нет ни времени, ни сил, ни возможности, чтобы далеко уйти. Даже неспортсмен меня сейчас легко обгонит. Поэтому я прячусь за чужим забором, который огораживает тёмный дом через дорогу. Он без каких-либо праздничных украшений и света в окнах. Я надеюсь остаться тут незамеченной, до тех пор пока я успокоюсь достаточно, чтобы быть готовой продолжить путь.

"ЧТО ОН СДЕЛАЛ?!" — ревёт кто-то вдалеке.

Через несколько секунд я слышу, как хлопает дверь и Дэн зовет меня по имени, убегая в направлении Центрального парка.

Я кусаю себя за руку, чтобы сдержать рыдания и не выдать своего укрытия.

Когда его голос звучит слишком далеко, я встаю и, шатаясь, иду на ватных ногах через двор в противоположном направлении от улицы, чтобы сесть на Скайтрейн.

По дороге отправляю сообщение маме, спрашивая, во сколько они будут дома. Теперь у меня есть лишние двадцать три минуты, чтобы вернуться первой и притвориться, что я пришла вовремя. Я буду играть свою роль счастливого подростка без каких-либо проблем. Мне не хочется отвечать на вопросы, поэтому надо будет постараться взять себя в руки.

Сегодня вечером я хочу выплакать все свои горести в подушку и забыть обо всём, что случилось. Если о разбитом сердце можно забыть…

***

Я никогда не бегала марафон. Ну, во-первых, я вообще не люблю бегать. Во-вторых, считаю, что это можно использовать в качестве изощрённого наказания, и практикую эту пытку лишь как способ быстрого сброса веса перед началом купального сезона. Но неужели люди реально бегают сорок километров ради удовольствия? Серьёзно? Нет, спасибо, это точно не для меня.

Самое странное, что все забывают об истории, которая вдохновила идею современного соревнования на выносливость. Легенда о несчастном древнегреческом гонце, который мчался с какими-то важными новостями из места под названием Марафон в город Афины, находящимися в сорока километрах или почти двадцати пяти милях друг от друга. Сделав это важное объявление, измученный посланник рухнул… и умер.

На самом деле — взял и умер.

Окей, “на самом деле”, если мы поверим в то, что легенда основана на правдивой истории. Тем не менее после всего этого люди хотят повторять его подвиг, бегая ту же дистанцию? Странные какие-то. Скорее всего, я бы тоже умерла.