Алиса в Замужикалье

– Я была у Горала.

– И?

– Он… он… чуть не взял меня силой.

Выслушав мой рассказ, дракоша взмыл под потолок, ударился об него головой и камнем свалился на кровать.

– Мерзавец! Подонок! Как он смел? Я пожалуюсь на него в Академический Совет. Он не имеет права так с тобой обращаться!

– Он любит меня, Нистар.

– Что за ересь ты несешь, Алиса? – Нистар на нервной почве свалился с кровати на ковер. – Горал не способен любить! Не путай приворот и любовь. Приворот – зависимость, болезненная зависимость, покорность тому, кто приворожил. Невозможность причинить ему зло. И если он пытался тебя взять силой, значит…

– Значит, – перебила его я, – зелье Пака не сработало. Или сработало не так, как мы планировали. Поэтому он и не подчиняется мне, Нистарушка. Он не под зельем. Он в меня влюблен. Может быть, зелье просто спровоцировало его.

– Да с чего ты это взяла?

– Я видела вампира. И дала ему свою кровь. И поэтому Горал не сделал того, что хотел. А еще я видела гнев, злость на самого себя, страшную осу, которая боролась с вампиром.

– То есть, – медленно, почти по слогам произнес дракоша, – Горал злится на самого себя за то, что любит тебя?

Я молча кивнула и опустила голову.

– Посмотри на меня, Алиса! – Нистар, трепеща крылышками, завис в воздухе передо мной, – а как же Азар?

– Он не пришел меня спасти, когда Горал пытался овладеть мной. Он меня не любит.

– Да ты с ума сошла! – Нистар всплеснул лапками. – Он спас тебя от Цербера! Что еще нужно? Какие доказательства?

– От Цербера? – в приступе злости я забегала по комнате. – Вот все вы, мужики, одинаковые! Даже фамильяры. Как вы интересно считаете! От смерти спас, чего же еще? Подумаешь, какое-то изнасилование! От нас, женщин, не убудет. Так вот, чтобы ты знал: иногда лучше лежать под адским псом, чем под мужиком, который силой берет то, что ему не причитается! Азар не пришел в ту минуту, когда нужен был мне больше всего. Когда я его мысленно звала. Он, наверное, подумал так, как ты: подумаешь, от нее не убудет.

– А Горал, значит, лучше? Позволь напомнить, что это именно он тебя чуть не взял силой, – дракоша метнулся за мной.

Я остановилась перед фамильяром, зависшим в воздухе. Зеркало на трюмо отразило мое бледное лицо, всколоченные волосы, пересохшие губы, которые я медленно и с трудом разлепила:

– Горал честнее. Он прет напролом, но не обманывает. Он торговался с Ангелом Смерти. Готов был всё отдать. И он остановился сам. Горал спас меня от себя самого.

– Как трогательно! – язвительно сказал дракоша. – Лев склонился перед ягненком, сила покорилась слабости. Я сейчас заплачу от умиления! Кажется, ты потеряла слишком много крови. Ведь эскулап тоже использовал разные снадобья и зелья, которые явно оказали страшное воздействие на твои мыслительные способности.

Я не удержалась и от всей души треснула дракошу. Хотела по мордашке, но попала по загривку, потому что он успел ловко увернуться.

– Рукоприкладство тебе не поможет! – ехидно заметил он, распластавшись по потолку. – Ты презираешь своего спасителя Азара, который ради тебя рисковал всем: и настоящим, и будущим, и оправдываешь насильника Горала. Браво женской логике! – он захлопал в ладоши, забыв, что висит на потолке, и свалился на ковер прямо мне под ноги.

– Попался! – злорадно выкрикнула я, хватая его за шкирку. – Азар не за меня боялся. А за себя. За свои планы, в которые вложил туеву хучу – вот сейчас без списка замен, уж прости меня, – сил, времени и прочего. Поэтому он и не пришел меня спасать от насилия. Моя девственность и чувства его не интересуют. Подумаешь, всего лишь насилие! Разве это может помешать его планам? Мое целомудрие интересует только меня саму, – я от души встряхнула дракошу, вкладывая всю силу презрения к чертовой мужской логике, с которой они носятся, как Киркоров с Басковым.

– Отпусти меня, Алиса! – вдруг совершенно спокойно сказал Нистар.

Причем таким тоном, что мои пальцы сами разжались. Этот тон я уже слышала несколько раз. И каждый раз он меня пугал. Потому что от забавной маленькой игрушки не ожидаешь такой глобальной серьезности. Дракоша взлетел на стол, повернулся ко мне, сверкнул глазами и глухо произнес:

– Странные вы существа, женщины. Вам можно десять раз доказывать свою верность. Спасать, помогать, но вы будете помнить тот единственный раз, когда мужчина ошибся. Не успел рыцарь прискакать к принцессе, промахнулся вместе с белым конем мимо вашего спасения, и все. Он враг до гроба и негодяй. И вы ножкой  в остроносом сапожке сталкиваете его с пьедестала. Пшел вон, скотина! А тот, кто вредил вам, строил козни, обижал, оскорблял, но один раз вдруг повел себя так, как нужно, наоборот, герой. Один единственный раз подлец поступил, как мужчина, и вы будете помнить об этом всю оставшуюся жизнь. И забудете все плохое, что было до того. Потому что это ведь вы его перевоспитали. Вы его выдрессировали. Поэтому он для вас в сто раз важнее чем тот, кто рыцарь от рождения. Как там говорят в твоем мире? Мы в ответе за тех, кого приручили?

– Ничего ты не понимаешь! – вспылила я. – И вообще не лезь, куда не просят!