Алиса в Замужикалье

Я раскрутила нить, на которой держался единорог, и швырнула в василиска. Белый конь приземлился на плечо Горала и поднялся на дыбы перед василиском. Тот испуганно взвыл. Отлично! Кажется, работает. И тут единорог наклонил голову и боднул василиска рогом. Фамильяр испуганно забил крыльями и попытался взлететь. Но единорог взвился в воздух и боднул его еще раз. Василиск кувыркнулся воздухе, шлепнулся на пол, приложившись петушиной головой об ножку кресла Горала и тихонько поскуливая, пополз под стол. Получи, фашист, гранату!

Горал поежился. Он никак не мог видеть ни единорога, ни нашу безмолвную схватку c василиском. Он сейчас был не Судьбой, а обыкновенным человеком, к которому применили инструмент фатумов и фаталий. Но он что-то почувствовал. Точно так же, как простые люди чувствуют, что вокруг них что-то происходит. Я сама не раз ощущала, как в пустой комнате вдруг колыхнется воздух, словно за моей спиной кто-то стоит.

– Нервы, усталость, стресс, – успокаивала я себя.

Тогда я еще не знала, что невидимые боги судьбы колдуют за моей спиной. Это что же вообще получается? Когда мужик нам мозг выносит и не сдается, даже если мы на него в атаку идем с бронебойным лифчиком наперевес, то это не потому, что он вредный, а потому что его какая-то тля тихо накручивает? Ладно, у обычных людей фамильяров нет. Но у каждого среднестатистического мужчины в Замужикалье целый зоопарк беснуется. И кого там только не встретишь! И джинны, и львы, и змей с яблоком, и химера.

И вся эта  шушера жужжит ему сразу в оба уха. А мы, женщины, не понимаем, почему мужик не сдается. Себя виним: не сексуальная, неинтересная собеседница, котлеты жарить не умею, вот и не идёт принц в мои сети. А у принца и своего мнения нет. Вместо него судьбоносная гопкомпания все решает.

Эх, мне бы такой инструмент в Москве! Чтоб мужик весь, как на ладони! Чтобы точно знать, кто ему сейчас на ушко шепчет, и этому шептуну – да по башке! Какая бы у нас женщин сладкая жизнь началась! Никаких нервов, никакого недопонимания! Глянула в Замужикалье, а там ревность-химера, сразу скромницей прикинешься, чтобы благоверного успокоить. А если он на чужую женщину возбуднет, так хватаешь молоток, и джиннам, что на мужниных штанах висят, по башке, чтоб не вожделяли. А то мы, женщины, вечно себе голову ломаем, что там наш мужчина думает и чувствует. А у большинства мужиков лицо непроницаемое, как у Чингачкука. Пойди разберись, какой бульон под черепушкой варится! И все мужчины ненавидят этот коронный женский вопрос:

– Милый, о чем ты думаешь?

У них аж челюсти от него сводит. Нет, это нужно менять. Вот стану Судьбой и подарю женщинам все чудесные инструменты. И открою мир Замужикалья для простых женщин. Живите счастливо, девочки, мне не жалко

– Я жду ответа, – повторил Горал намного спокойнее.

Без своего фамильяра он уже не казался таким неистовым психом.

– Мне… не… все… равно, – медленно сказала я.

– Почему? – Горал слегка наклонился вперед, заглядывая мне в глаза.

А зачем врать? Правда – она всегда лучше всего! Хочешь знать? Ладно, это, собственно, и не секрет.

– Да потому что каждая из фаталий хочет стать Макошей. Разве это непонятно? – я пожала плечами.

– Не каждая. Есть много студенток, которых вполне устраивает жизнь простой фатальи. И они даже не хотят участвовать в отборе, – улыбнулся Горал.

Причем улыбнулся не ехидно, не зло, а тепло и по-человечески. Поэтому я осмелела:

– Многие девушки из моего Волчедуйска хотят замуж за бухгалтера Васю. Это их предел мечтаний. Чтобы не пил, не курил, и в субботу возил банки с соленьями с маминой дачи. А я хотела замуж за олигарха с Рублевки. И поэтому из Волчедуйска приехала в Москву. И если бы не ваша магическая гопкомпания, я бы сейчас попивала коктейли на собственной яхте. Вы меня от олигарха насильно оторвали? Оторвали! В академию меня притащили? Притащили! Вот теперь я хочу бо́льшего. Стать Макошей это все равно, что жить с олигархом на Рублевке.

– Свежо предание, но верится с трудом, – Горал встал и подошел ко мне. – И больше ничего? Не лги, Алиса!

– И больше ничего! – твердо произнесла я.

Он вдруг схватил меня и прижал к себе. Одну руку Горал положил мне на затылок, под волосы, отчего моя голова запрокинулась. Второй он крепко обнял меня за талию. Наклонившись с высоты своего роста, он заглянул мне в глаза, коснулся губами моих губ, и прошептал:

– И больше ничего?

Как странно! Я приготовилась переждать острый приступ тошноты от близости ректора. Но вместо этого вдруг почувствовала легкое приятное головокружение. Наверное, потому что голова была запрокинула вверх. Руки Горала были горячими, дыхание обжигало. Мои колени дрогнули, ноги подогнулись, и я безвольно повисла в его руках.

– Почему мне не противно? – испуганной птицей билась в мозгу одинокая мысль.