Алискина мечта (СИ)

— Что так смотришь, — усмехается Степнов. — Решил поймать тебя между мужьями. Пока у меня ещё есть шанс.

Я фыркнула. Да невеста почти на сносях от неизвестно кого это же такое завидное приобретение. Прямо мечта любого мужчины. Глеб явно неправильно оценил мою реакцию потому что сразу посерьёзнел.

— Или ты к мужу решила вернуться?

От нелепости поставленного вопроса я опять чуть не фыркнула.

Степнов сегодня просто в ударе.

— Ну а что? — он сгреб меня и прижал к себе ещё теснее. — Счёт сравняла теперь можно и…

— Не говори глупостей! — всё-таки не выдержала я. И потупившись осторожно заговорила об этом его предложении. — Просто я думала, что может как-то сначала нужно получше узнать друг друга.

Тут уже Глеб чуть не хрюкнул от смеха.

— Алис, ну имей совесть. Я тебя двадцать пять лет знаю. Куда уж больше?

Нет он понимает о чём я. Это скорее меня удивляет, что ему не нужно навязывать себя и подобные мысли. Он же бабник. Или я о нём чего-то не знаю? Не понимаю?

Через несколько минут, когда я, краснея под взглядом Глеба всё-таки натянула через голову платье и осторожно выглянула в коридор, Степан Георгиевич всё ещё торчал на кухне.

— Глебчик. Глебушек, — начала было я. Нет обычно нормальные женщины себя адекватно ведут, это только я пытаюсь уговорить одного товарища как-то прикрыть меня. Отвлечь внимание своего старика. Я пока не готова к дедовым «манденям» и «мандавохам», которыми он может и меня теперь величать за моё распутное по его меркам поведение.

Глеб за моей спиной тяжело вздыхает, пока я притаилась у двери, не решаясь выйти.

— Однозначно придётся делать тебя честной женщиной и жениться. Я правда такого цирка по утрам ещё не видел, Алис.

Не видел он. Значит всё бывает в первый раз. Ну, а что я могу сделать, если мне ночью было хорошо, весело задорно, а вот наутро стыдно перед его дедом?

Жду пока Глеб натянет на себя хотя бы штаны. Ерошит мне волосы на макушке своей лапой перед тем как выйти. Целует. Ещё раз целует. И наконец со смешком выходит в коридор.

Слышу, как он заговаривает со своим дедушкой и нарочито громко хлопает дверью кухни. В этот момент уже я пробираюсь в его бывшую комнату, пытаясь не щелкать защелками на ручках. Тоже мне розовая пантера, блин. Докатилась.

На кухню к Степновым выхожу уже через полчаса. После того, как побывала в ванной комнате и от меня начал исходить цветочный аромат моего шампуня с гелем для душа, а не запах Глеба. Ним до этих моих водных процедур от меня, наверное, за километр разило, так что сразу было понятно, чем я всю ночь занималась.

Позевывая кутаюсь в халат, и думаю пристроится на краешке стула возле стенки. Под проницательным взглядом старика мне по-прежнему жутко неловко, но в следующую секунду становится ещё хуже, когда вся моя конспирация летит к чёрту, а Глеб бесцеремонно усаживает меня к себе на колени.

Кровь прилила к лицу, и я так сильно покраснела, что захотелось сбежать. Вроде бы взрослая женщина, а реагирую как какая-то девочка, которой хочется провалиться сквозь землю.

Жду едкого комментария старика, но тот только хмыкает:

— Разобрались наконец-то. Я уж думал хлюпик ейный окажется шустрее.

Я моргаю, не понимая где это его привычное оскорбление, которым он наверняка должен был меня наградить, а вместо этого только Глеб с довольным оскалом прижимает меня к себе и тычется носом в висок.

— Нет, дед. Я её теперь никаким хлюпикам не отдам.

Это было сказано так трогательно и многообещающе. И зря я боялась реакции деда Степана. Я так и не дождалась от него дурных слов в свой адрес.

…

Прошло ещё две недели. Я перестала плакать. Глупо. Но даже начала чувствовать себя счастливой. Особенно когда Глеб садился по вечерам рядом со мной на диван и клал руку на мой живот.

— Но он же ещё даже не толкается и не скоро начнет, — напоминала я Степнову. Глеб словно пытался почувствовать новую жизнь. По-детски немного. Но даже так мне было забавно за ним наблюдать.

— Может я просто хочу, чтобы он ко мне привык. Заранее, так сказать.