26 июля 1945 года лейбористы одержали убедительную победу. «Я не могу опровергнуть социалиста, — писал Кроули в 1920 году, — который знает политическую экономию намного лучше меня; и я не могу убедить его в том, что он похож на сумасшедшего, у которого одна часть его ума действительно ясна и логична, но развита чрезмерно». Он назвал Клемента Эттли «никем с усами бакалейщика», опрокинувшим «2 дня праздников ПЯ [Победа в Японии] на нас в полночь, разбивая все планы и не давая времени строить новые! Непостижимая бессознательность».
Кроули считал, что война установит принцип 93. С его точки зрения, в она была пропитана смыслом: сила воли к победе, например, понимание ставок, связанных с духовным конфликтом, и, прежде всего, сила и независимость женщин. Но старая страдающая от сантиментов Британия вот-вот подвергнется разочарованию из-за ложных обещаний, утопизма и государственного контроля.
Дэвид Карвен написал Кроули в ноябре, комментируя «Секреты Круга Каула» «этой сопливой дворняги Элизабет Шарп». Круг Каула был тантрической школой. Обладая трудами южноиндийского гуру по тантре, Карвен критически относился к учению Кроули об «эликсире». Бафомет ответил положительно, настаивая на включении этого в учебную программу ОТО. Кроули, будучи Кроули, не мог удержаться от того, чтобы поквитаться. Он послал Карвена с миссией к Джеральду Йорку, который, по словам Кроули, продавал бутылки сока сувасини. Йорк, столкнувшись с просьбой Карвена, искренне надеявшегося заполучить это драгоценное вещество, рассмеялся. Кроули снова нанес удар! Идея поместить калас или тантрический сувасини в бутылки никогда не приходила в голову Йорку, но очевидно, что Кроули должен был приготовить пилюли «эликсира жизни» из своего собственного освященного семени!
Профессор Э.М. Батлер из Ньюнэм-колледжа в Кембридже писала «Миф о маге». Ей было предложено встретиться с настоящим представителем. Кроули написал ей после встречи:
16 января он весь день чувствовал себя «не в себе»: «Сходил в клуб, но там все замерзло. Одна партия после полудня». В Гастингсе он много играл в шахматы. Появление пишущей машинки принесло облегчение, за которым быстро последовал шторм. Это казалось симптомом мрака, охватившего страну после победы. Он написал Саше о политической ситуации: