Алитет уходит в горы

Старик Вааль с волнением вслушивался в этот разговор и страдал. Он ведь не так молод, чтобы его поднимать на смех. А дело клонится к тому. Старику показалось, что сейчас вот русские поднимутся и, смеясь, уйдут из его яранги.

Ваамчо смотрел на Алитета сердито и думал: «Всегда ему нужно что-нибудь отнимать. Зачем отец сразу не сказал русским, чтобы шли к Алитету?»

— Моя яранга хорошая, просторная, — продолжал Алитет. — Русскэ суп с солью. Мясо молодого оленя много. Ай, какая сладкая еда!

— Нет, мы останемся у Вааля. Мы никуда не пойдем отсюда, — твердо сказал Андрей.

«Что слышат мои уши? А, пожалуй, русские и правду думают, что Вааль — достойный человек?» — с радостью подумал старик и вопросительно посмотрел на сына. Но и у самого Ваамчо отлегла тяжесть от сердца.

Лось следил за каждым жестом Алитета, силился вникнуть в каждое его слово. Он много о нем уже знал и теперь, глядя на его бегающие, хитрые глаза и слушая его заискивающую речь, раздражался все больше и больше.

— Что он говорит? — спросил Лось.

Андрей перевел, и тогда Лось привстал и, тряся бородой, не сдержавшись, резко сказал:

— Передай ему, что русский начальник не хочет останавливаться у Алитета. Я хочу останавливаться у честных людей, а не у воров, которые крадут песцов из чужих капканов.

И, когда Андрей перевел, старик Вааль ахнул: «Откуда русский начальник узнал правду?»

Ваамчо с огромным любопытством следил за этим разговором. Ему вдруг самому захотелось высказать Алитету, как залил он светильным жиром приманку у Трех Холмов.

— Русскэ начальник — сердитый начальник. Наш народ любит потихоньку разговаривать. Американский человек разговаривает тоже потихоньку, — ответил Алитет.

— Я завтра буду с тобой разговаривать еще громче о торговле с контрабандной американской шкуной. Такая торговля — тоже воровство. Понял?

Глаза Алитета возбужденно забегали, он хотел что-то сказать, но Лось повелительно крикнул:

— Канто!

И Алитет тут же исчез.

— Пригодилось все-таки хоть одно подходящее слово, — серьезно сказал Лось. — А ведь не забыл, Андрей, слово-то!

Старик и Ваамчо переглянулись. Все молчали. Спустя некоторое время Вааль шопотом сказал:

— Теперь Алитет не будет помогать яранге Вааля. И капканы заберет.

— Ничего, старик. Советская власть будет вам помогать. Я буду вам помогать.

— Пусть не помогает Алитет! — сердито сказал Ваамчо.

— Правильно, Ваамчо! Вот назначу тебя здесь председателем родового совета, и будешь сам в этом стойбище начальником.

И До глубокой ночи в яранге старика Вааля шел разговор, что такое родовой совет и что этот родовой совет должен делать.

За ужином у себя дома Алитет сильно ругал русского начальника. Тыгрена слушала и в душе радовалась, что нашлись такие таньги, которые, должно быть, не любили Алитета. Таньги настолько заинтересовали ее, что ей захотелось посмотреть на них.

Вся американская еда осталась нетронутой, и Алитет выбросил ее собакам.

А когда он ушел в полог Аттенеут, любопытство Тыгрены разгорелось до такой степени, что ей стало жарко. Она высунулась из полога. Мороз обдал ее лицо и голые плечи. Она долго так лежала, наслаждаясь морозным воздухом, и всматривалась в темноту сеней. Потом надела меховой керкер и побежала к Ваалю.

Тыгрена молча подсунула голову под меховую занавеску.

— Входи, входи, Тыгрена, — приветливо сказал Вааль.

— Нет, я сейчас побегу домой, только посмотреть забежала, — ответила она, разглядывая молодого русского парня и бородатого начальника.

Ей хотелось послушать их разговор, но они замолчали, как только заговорил с ней Вааль.

«Ничего, я завтра все разузнаю от Алек», — подумала Тыгрена и скрылась.

— Это жена Алитета. Очень хорошая женщина, — сказал Вааль.

— Насильно привез ее Алитет. Убегала — опять привез, — добавил Ваамчо.

— Надо, Никита Сергеевич, взять ее под защиту.

— Возьмем, Андрей, — ответил Лось.

Глава тринадцатая

За время длительной командировки ревкомовцы отвыкли спать на кроватях, а умываться снегом надоело. Тело просило воды.

Тысячи километров проехали они на собаках, на оленях, но все населенные пункты так и не удалось посетить. Работа только началась, и вся она была впереди.

Лось ведрами таскал снег и растоплял его на камбузе.

Он втащил в комнату детскую ванночку, которую вез из дальней фактории. Еще в пути Андрей интересовался:

— Для чего ты везешь эту ванночку?

— Секрет, — с усмешкой отвечал Лось.

Теперь, устанавливая ванночку около умывальника он сказал:

— Да, Андрюша, баня в наших условиях — штука довольно затруднительная, но возможная. Изобретательность должна быть, изобретательность, — говорил Лось. — Ты думаешь, для чего я тащил эту ванну за пятьсот километров? Это, друг мой, ванна для стока воды, а мыться будем из умывальника, — объяснил Лось. — Жаль, береза не растет здесь, я бы и попарился.

В ревкоме было жарко. Лось разделся и, хлопая себя по бедрам, сказал:

— А теперь надо только вообразить, что ты в настоящей бане, — и все в порядке.

Он налил в ванночку немного воды, пододвинул ее к умывальнику, встал в нее и с шумом начал мыть голову.

Лось долго мылся и от удовольствия фыркал, как морж.