Алитет уходит в горы

Нарта стояла уже у входа в ярангу. Туматуге разматывал длинный моржовый ремень — потяг с петлями через каждую маховую сажень. В петли попарно пристегивались собаки. Вожак Чарли бежал к нарте, увлекая за собой Туматуге. Крупный серый пес, с умной мордой, похожий на матерого волка, сам рвался в запряжку. Туматуге держал пса за алык[7] и еле поспевал бежать за ним, не в силах сдержать его стремительного бега.

Чарли добежал до конца вытянутого ремня, сам остановился и присел на задние лапы. Длинный красный язык его высовывался из пасти, глаза возбужденно горели. Собака знала свое место и, поскуливая, нетерпеливо смотрела на Туматуге.

Другие парни вели остальных собак. Псы рвались вперед. Сытые, они стремились в упряжку. Им хотелось пробежаться. Чарли лег на снег и, перевернувшись на спину, стал валяться, болтая в воздухе ногами. Словно по команде, и все другие собаки последовали его примеру.

Туматуге подбежал к пологу.

— Алитет! — крикнул он. — Собаки валяются в снегу. Пурга будет.

— Пускай будет, — недовольно пробурчал Алитет.

Он, не торопясь, допивал последнюю кружку чая. И едва Алитет показался, псы вскочили, готовые ринуться в путь. Чарли завыл.

Алитет ответил на приветствие парней, тщательно осмотрел упряжку и недовольно поправил алыки трем собакам.

— Подбрюшник! — крикнул он жене.

Наргинаут побежала в ярангу и принесла оленью шкурку с завязками на концах.

— Шерсти мало на боках Чарли. Может обморозить. Придется в дороге подвязать, — сказал Алитет.

Собаки зорко следили за каждым его движением.

Алитет перевернул нарту вверх полозьями.

— Шероховатые. Повойдать надо!

Чувствуя за собой большую провинность, Туматуге переменился в лице: как он сам не догадался повойдать? Со всех ног он бросился в ярангу и мигом притащил чайник с водой. Торопливо смочив небольшой кусочек шкуры белого медведя, он протер полозья. На полозьях образовалась тончайшая ледяная корка.

Алитет глянул и сказал:

— Толсто. Тоньше надо. На ухабах осыплется.

Туматуге выхватил нож и быстро соскоблил ледяную корку до самого дерева.

Алитет взял кусочек медвежьей шкуры и сам пробежал вдоль опрокинутой нарты, на бегу протирая полозья.

— Вот как надо!

Туматуге вылил остатки воды в бутылку и передал ее Алитету.

Засунув ее за пазуху, Алитет сел на нарту. Собаки встрепенулись.

— Эгей! — крикнул Алитет, и упряжка, рванув нарту, помчалась вниз по склону.

Парни с завистью смотрели вслед быстро удаляющемуся Алитету.

Было на что посмотреть! Ради этого можно даже обморозить уши.

Алитет покупал собак у колымских каюров и платил за каждую по восемь и более песцов. На всем побережье не было лучшей упряжки. Кроме Алитета, никто не мог покупать таких собак. Он вел торговые дела с кочевниками, каждую зиму он возил им моржовые кожи, ремни, обувь, которой много нужно для пастухов. Он возил им товары из пушной фактории мистера Томсона и каждую зиму привозил из тундры множество лисьих и песцовых шкурою.

Когда же случалось охотнику вырастить хорошую собаку, она обязательно попадала к Алитету. Хорошую собаку нельзя было не уступить ему — все равно отнимет. Алитет любил отборных и рослых собак с крупным шагом. Собаки должны быть все ровные, чтобы они бежали след в след. На таких собаках не страшно ездить и в пургу.

Задрав морды, собаки ловили запахи зверей и мчались играя. Алитет был хорошо настроен. Всегда, когда он ехал к Чарли торговать, он чувствовал себя по-праздничному.

Глава шестая

Под склоном горы, на крутом, обрывистом берегу расположилось стойбище Лорен. Беспорядочно разместились здесь яранги. Одни — большие, куполообразные, крытые парусиной, другие — маленькие, с крышей из моржовых шкур. На окраине этого разбросанного стойбища стояли конусообразные яранги, заплатанные мешковиной, старой моржовой шкурой и кусками тюленьей кожи. В них жили охотники, которые никогда не наедались так, чтобы чувствовать легкую усталость и приятную леность, располагающую ко сну.

Хороших шкур не хватало. Каждый раз после моржового промысла охотники отдавали шкуры хозяину, владельцу байдары. Часть шкур вместе с мясом шла на еду. «Зимой никакая одежда не согреет человека, если в желудок не положишь моржового мяса».

За обрывом начинался низкий берег, засыпанный морской галькой и снегом. Здесь, почти у самого берега моря, в стороне от яранг стояла совсем необычная для этих мест постройка. Крыша и стены ее были из гофрированного оцинкованного железа. Этот железный дом принадлежал Чарльзу Томсону.

Чарли, как велел называть себя туземцам мистер Томсон, прожил здесь безвыездно более двадцати лет. Странная судьба занесла его в этот отдаленный чужой край. Еще молодым человеком в погоне за золотом он прибыл на Аляску.

На Аляске золото кружило всем голову, вскружило оно и ему. Но очень скоро он принял решение оставить Аляску, так как здесь слишком много было конкурентов.

Чарльз Томсон перебрался через Берингов пролив в малоизвестную Чукотку. По слухам, здесь так же было много золота, как и на Аляске.