Алитет уходит в горы

Вдоль кромки ледяного поля плыла небольшая льдина, гонимая подводным течением. Заметив ее, Алитет вдруг насторожился, мигом вскочил и, затаив дыхание, подбежал к кромке. Согнувшись над морской пучиной, он жадно смотрел на эту льдину, потом с надеждой взглянул на вершину горы Рыркаляут. Нервная дрожь пробежала по всему телу. Схватив свой кусок пресного льда, он собрал все силы и прыгнул на льдину. От сильного прыжка льдина покачнулась, и по темно-зеленой воде побежали круги волн. Алитет присел на корточки, втянул шею и замер.

Дул легкий ветерок, сбивая с лица крупные капли пота. Алитет отгрыз кусок льда, проглотил его и разделся. Он натянул штаны на руки, развернул остатки своей кухлянки и, высоко подняв этот самодельный парус, стал управлять льдиной. Голод и непреодолимое желание выбраться на берег загнали его на эту опасную льдину. Он знал, что если ветер усилится, волны смоют его. И все же он в страхе убегал от прочного ледяного поля, где не было никакой еды.

Ветер тянул ровно, не переставая, и льдина шла, как байдара. Алитет стоял голый, припекаемый высоким солнцем, и ни разу не опустил рук.

Берег манил. И чем ближе льдина подплывала к земле, тем все медленнее и медленнее, как казалось Алитету, она шла.

Руки онемели. Хотелось опустить их и упасть. Но он стоял и немигающими глазами, неотрывно смотрел на берег.

Лишь к вечеру льдина остановилась на мели, почти у самого берега. И, словно теряя рассудок, Алитет схватил свой кусок пресного льда и прыгнул в воду. На четвереньках, как зверь, он вылез на прибрежную накаленную солнцем гальку, свалился и тут же уснул.

Солнце спустилось уже к самому краю неба, когда озноб разбудил Алитета. Он открыл глаза. Рядом лежал крохотный кусочек пресного льда, и с него падали редкие тяжелые капли. Алитет уставился на него и долго смотрел на этот кусочек, потерявший теперь всякое значение.

— Растаял, — прошептал Алитет и, вскочив, побежал дальше от моря.

Согреваясь, он бежал по мягкой тундре, покрытой весенними цветами. Наткнулся на лужицу и, припав к ней, по-собачьи начал лакать. И вдруг Алитет увидел в воде, как в мутном зеркале, свое косматое, страшное лицо. Он вскочил и, с ужасом оглядываясь на лужицу, пошел прочь от нее.

Вскоре он нашел мышиную нору, разгреб рыхлую землю и забрал мышиные запасы, — все до единого зернышка и съедобного корешка, — но есть не стал. Сорвав два листика дикого щавеля, он сунул их в рот и, на ходу жуя, опять пошел вдоль берега моря.

Он шел в Энмакай, избегая встречи с людьми. А люди, заметив его еще издали, со страхом шарахались в сторону, принимая его за бродячего человека — тэррака[43].

Алитет был очень худ. Лицо его осунулось, глаза ввалились глубоко, скулы выдались, борода отросла и поседела. В своей изодранной одежде он был страшен. Он шел медленно, не размахивая руками, с трудом передвигая ноги, но не останавливался. Лишь изредка, нагнувшись, он срывал листик щавеля и опять шел. Он шел до тех пор, пока солнце не стало сильно припекать. Тогда он свернул в ложбину, свалился на мох и крепко заснул. Он спал долго, пока солнце не сделало большой круг. И когда холодные потоки воздуха разбудили его, Алитет вскочил, пожевал мышиной пищи и вновь пошел по берегу. Он шел всю ночь.

Опять засветило ярко солнце. Алитет залез на холмик. Еще издали он заметил байдару, шедшую ему навстречу. Она быстро приближалась. Вдоль берега бежали собаки, тянувшие ее за длинный ремень. Вскоре по взмахам рук погонщика Алитет узнал Ваамчо. Пристально вглядываясь в байдару, он заметил Тыгрену, сидевшую на носу байдары. Алитет затаился, как волк, выследивший добычу, метнулся с холмика и спрятался.

Как только собаки выскочили на холмик, Алитет поднялся из своей засады и схватил ремень, протянутый к мачте байдары. Ваамчо остолбенел. Люди в байдаре вскрикнули: Алитет поднялся будто из-под земли, как привидение.

Слабый от истощения, Алитет не сдержал собак, и упал. Не выпуская ремня из рук, он проволочилея несколько шагов по гальке, пока упряжка не остановилась.

— Подойди сюда! — в первый раз за много дней крикнул Алитет, обращаясь к Ваамчо.

Но Ваамчо стоял неподвижно.

— Не бойся. Духи помогли мне спастись…

Ваамчо продолжал смотреть на Алитета застывшим взглядом.

— Иди же сюда, безумный! — громко крикнул Алитет, сидя на гальке среди собак.

Не чувствуя под собой ног, бледный, с дрожащими руками, Ваамчо безвольно шагнул к Алитету.

— Не бойся! Я голоден. Скорей хочу домой. Подтягивай байдару.

Ваамчо вцепился в ремень и, не чувствуя, как двигаются его руки, подвел байдару.

Алитет перелез через борт и свалился на мягкое дно байдары. Растянувшись, он лежал и смотрел в небо.

Тыгрена хотела отвернуться от него и не могла. Она хотела что-то сказать, но язык не ворочался во рту. Она молча сползла с носа байдары. Было так страшно, что она уронила Айвама. Она до крови укусила губу и, схватив сына, сильно прижала его к себе.

— Поворачивай собак! — крикнул Алитет.