Алитет уходит в горы

— В Петропавловске я хорошо работал и на приеме и на передаче. Поэтому и послали меня сюда. Но вот слабоват оказался в радиотехнике, — оправдывался радист.

— Какой же идиот послал тебя? Ведь тут не пойдешь за помощью к соседу-дяде. Вот и будем сидеть, как суслики в норе. Ты мне по-честному скажи: сможешь ты наладить станцию или нет?

— Не знаю, Никита Сергеевич.

Лось, махнув рукой, молча вышел из радиостанции: «Лучше бы совсем не было ее. Спокойней было бы», — подумал он.

Глава седьмая

Перелетные птицы покинули чукотскую землю, и лишь запоздалые стайки еще тянули на юг. Вдоль всего берега стояли наносные ледовые поля, уходившие далеко за горизонт. Пришла хозяйка этого края — зима. Утро было тихое. Где-то выла собака.

И на белоснежной пелене земли, неба и моря вдруг во льдах показался дым, рассекавший длинной струей небесный купол. Все население стойбища всполошилось, люди бросились к берегу.

Лось, схватив длинную подзорную трубу, полез на крышу дома. Он навел трубу на дым и увидел пароход. Было хорошо видно, как он, борясь со льдами, пробивался к полынье. Порой он отступал и, с полного хода взбираясь корпусом на льды, давил и раздвигал их; он забивал ледовые якоря и отводил льдины в стороны, но они снова стремились сомкнуться.

Вокруг ревкома собралась толпа. Все с любопытством смотрели во льды.

— Какой-то ледокол! — вдруг крикнул с крыши Лось.

Но вот ледокол пробился в полынью и стал быстро приближаться к стойбищу.

Лось рассмотрел название корабля.

— «Красный Октябрь!» — закричал он. — Бывший ледокол «Надежный».

«Красный Октябрь» продолжительно загудел, и эхо отдалось в горах.

Лось торопливо спустился с крыши, заложил собак и вместе с Эрменом помчался к кораблю. Нарта заныряла в торосах.

…Вдали от чукотских берегов, затерянный в Ледовитом океане, открытый русскими мореплавателями остров Врангеля привлек к себе внимание английских хищников. Воспользовавшись создавшейся обстановкой на Дальнем Востоке, они, вопреки всяким законам международного права, заняли остров. Какой-то Уэлс высадился на нем со своими людьми.

Выполняя правительственное задание, экспедиция гидролога Давыдова сняла с Врангеля захватчиков и водрузила на острове советский металлический флаг.

Теперь «Красный Октябрь» возвращался с острова Врангеля и в борьбе со льдами израсходовал все запасы угля. В топки котлов пошли вся деревянная обшивка корабля, манильский трос, мука, сахар и все, что могло гореть. Экипаж оказался в крайне тяжелом положении.

Лось подъехал к кораблю, и вахтенный тотчас же провел его к начальнику экспедиции.

Профессор Давыдов, крупнейший гидролог, возглавлявший экспедицию на «Красном Октябре», встретил Лося молча. Он поздоровался с ним и сухо представил комиссара экспедиции Домникова. Их лица выражали крайнюю озабоченность. Эти два человека держали в своих руках судьбу всего экипажа в сто двадцать военных моряков. Они коротко объяснили Лосю цель своей экспедиции и тяжелое положение корабля.

Усаживаясь на металлическое кресло, Лось бросил взгляд на каюту, которая была ободрана: кругом виднелось ржавое железо.

— Это по какому же праву англичане высадились на наш остров? — спросил он.

— По праву «хватай все, что плохо лежит». Но они малость просчитались. Мы нагнали жару на этого Уэлса! — со смехом сказал комиссар. — Когда мы подходили к острову, он на шлюпке вылетел нас встречать, видимо, полагая, что это английский корабль. Но, заметив под кормой красный флаг, дал ходу назад. Пришлось остановить шлюпку двумя пушечными выстрелами. Нам важно было захватить дневник Уэлса.

— Поднимали его на палубу — трясся, как в лихорадке. Думал, что большевики душу из него вытряхнут. Теперь успокоился, даже весел и хвалит не нахвалит водку, — добавил начальник экспедиции.

— Я покажу тебе этого Уэлса! — сказал комиссар Лосю.

— На кой чорт он мне нужен! Я уже здесь достаточно насмотрелся на них. Вы вот скажите лучше: где застрял «Совет»? Связь у вас есть с ним?

— Э, «Совет» к Владивостоку уже подходит.

— Как? — удивился Лось. — А тут у нас слухи были, что он зимует у мыса Северного.

— Это мы там стали было на зимовку. Потушили котлы и стали. А потом разглядели с марса полынью и решили выходить на риск, — разъяснил комиссар.

— Но теперь у нас катастрофа, — мрачно сказал начальник экспедиции. — Весь уголь под метелку выгребли. Как видите, одна железная коробка осталась, — и, вздохнув, он продолжал: — Не дотянули до Провиденской угольной базы. А ведь совсем немного нам нужно угля. Теперь можем лечь в дрейф, и зимовочных запасов нет. Мы стоим перед страшной перспективой: бросить корабль и сойти на берег. Сто двадцать человек экипажа!

Лось внимательно слушал начальника экспедиции и в то же время думал:

«Есть у меня сто пятьдесят тонн угля. Отдать им? Нет, нельзя. Отдать уголь — придется свернуть работу ревкома. Но ведь прозимовал же я с Андреем без угля, и работа не прекращалась. Закрыть новый дом и перейти в яранги?»

Комиссар Домников сказал:

— На корабле не осталось ничего, что могло бы гореть, и все же корабль нельзя нам бросать.