Алитет уходит в горы

— Правильно, правильно! — воскликнул Айе. — Правду надо рассказать народу и показать ее.

— Вот что, друзья мои, — сказал Лось. — Я ни на минуту не сомневаюсь в том, что мы разобьем все эти вздорные слухи. И очень скоро. Мы организуем общественный суд. Надо лишь добиться, чтобы на суд съехалось как можно больше людей из разных мест. Правильно говорит Айе: пусть люди сами посмотрят и послушают Алитета. Пусть люди увидят, какой Алитет в действительности. Мы в глаза расскажем ему при всем народе всю его жизнь, построенную на обмане, на насилии. Пусть он сам себя покажет. Мы заставим его говорить. Но судить его должны люди авторитетные, как, например, старики Ильич, Лёк. Это сейчас очень важно. Надо обязательно сделать так, чтобы Лёк приехал.

— Очень хорошо ты придумал, Никита Сергеевич! — восторженно проговорил Айе.

— Вот, товарищи, вам сейчас же придется всем троим разъехаться в разные стороны и пригласить людей на разбор жизни Алитета, — сказал Андрей.

Парни мигом разошлись, и Лось, глядя им вслед, с улыбкой сказал:

— Живые повестки, Андрюша. А ты распорядись, чтобы этого сукина сына Алитета кормили вдоволь, чтобы на суд он явился незаморенным. А то слышишь, что говорят? Есть ему не дают.

— Не беспокойся. Жрет, как голодный волк. По целому чайнику выпивает после каждой закуски. Говорит: «Живу в деревянной яранге, и еду давайте таньгинскую, с солью».

— На суде немалую роль должна сыграть Тыгрена. Очень многое от нее зависит. Я думаю, что она не сдаст своих позиций.

— Никита Сергеевич, Тыгрена непримиримый враг Алитета. Это вопрос всей ее жизни. Я уже говорил с ней. А сейчас у нее Наталья Семеновна. Не отпускает ее от себя Тыгрена. И как они понимают друг друга? — сказал Андрей, разведя руками.

— Иначе, Андрюша, и быть не может. Каждому честному человеку независимо от степени развития свойственно стремление к свободе. Зайдем к ней.

И они перешли в соседнюю комнату.

— Ну, как живешь, Тыгрена? — спросил Лось.

— Ты зачем далеко послал Айе? — тревожно спросила Тыгрена. — Алитет ведь здесь. Наверное, он теперь стал совсем злым. Он разломает деревянную ярангу и вылезет. Он сильный. Беда может случиться.

— Не беспокойся, Тыгрена, он не вылезет. Его милиционер караулит.

— Если он придет ко мне, я буду стрелять. Вон ружье мне оставил Айе.

— Передайте ей, что я останусь у нее ночевать, — сказала Наталья Семеновна.

И когда Андрей перевел, Тыгрена посмотрела на Наталью Семеновну и сказала по-русски:

— Хорошо, Наташа.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Не вовремя пришла новость о разборе жизни Алитета: был необычайный набег песца. Песцы забегали даже в стойбища, их ловили собаки. Редко охотники возвращались без добычи. Случалось, что в капканы одного охотника попадало по два и по три песца. Подъезжая к яранге, охотник еще с нарты радостно кричал:

— Еще привез песца!

Промерзшего зверька отогревали в пологе, и охотник, разложив песца на коленях, осторожно снимал драгоценную шкурку. Он ловко подпарывал острием ножа кожицу, начиная с губ, и всю шкурку снимал чулком, постепенно оголяя красноватое мясо тушки. Натянув затем шкурку на правила, он весело вскрикивал:

— Сорок кирпичей чаю!

Как же так? Всюду, где ни бывал Алитет, везде он говорил, что скоро переведутся песцы в чукотской тундре, потому что русские не любят песцов, а американов не стало.

И вдруг небывалый набег песцов!

Но как же быть теперь? Ярак, покупающий песцов, сказал, чтобы все ехали на разбор жизни Алитета. О, это очень любопытная новость! Конечно, новость потом придет, но послушать самому — это вдвойне любопытней. И несмотря на разгар промыслового сезона, охотники решили ехать на культбазу. Пусть несколько дней женщины посмотрят капканы. Вон энмакайские бабы всю зиму охотятся. Да и Ярака не стоит обижать, раз он приглашает. Все-таки торгующий человек. Нельзя сердить такого человека.

Женщины с затаенным дыханием прислушивались к новостям, ходившим по побережью. Многих волновала судьба Тыгрены. Одних интересовало, чем все это кончится, у других Тыгрена вызывала чувство сожаления.

Айе рассказывал, что Алитет прискакал, чтобы опять забрать Тыгрену, но новый закон заступился за нее.

В день суда с самого раннего утра на культбазу со всех сторон подъезжали одна за другой нарты.

В полдень начался разбор жизни Алитета. В большой комнате, где был назначен суд, собралось множество людей. Все с нетерпением ждали: «Что же будет? Что это за разбор жизни?»

Отдельно за столом, на возвышении, сидел Лось, с очень суровым и строгим лицом. По одну сторону его сидел Ильич, по другую — Лёк. Старики преисполнились важностью предстоящего дела. Им нужно было решить: правильная жизнь у Алитета или неправильная. Так сказал Лось, садясь за этот стол.

Вошел Алитет в сопровождении милиционера. Его провели вперед и посадили на отдельную скамью.

Люди привстали, разглядывая Алитета, будто они никогда его и не видели. Все зашептались, и, словно прибой волны в тихую погоду, ворвался шум.

— Смотри, смотри, он совсем не исхудал! Говорили, что русские не давали ему еды. Лживую новость кто-то пустил.