Алитет уходит в горы

Все знали, что Мэри не давали мужа, и все женщины побережья со вздохом говорили об ее тяжелой участи. Но удивительней всего то, что бородатый начальник не на стороне Чарли Красного Носа, а на стороне Мэри. Оказалось, что он понимает и в женском деле!

Слух этот дошел и до стойбища Энмакай. Тыгрена особенно переживала необычную новость. Но ей не с кем было поговорить об этом. Наргинаут стала плохо относиться к Тыгрене. Тыгрена чувствовала себя одинокой. Единственная радость — ребенок: «Вот он, вот он!» И она щупала свой большой живот. Все-таки она становится настоящей женщиной. Пользуясь отсутствием Алитета, она решила сходить в ярангу старика Вааля. Встретившись с Алек, Тыгрена радостно сказала:

— Я слышу, как он живет у меня здесь, в животе!

Все — и старик Вааль, и Алек, и в особенности Ваамчо — порадовались за Тыгрену.

— Алек! Люди говорят, что бородатый начальник сказал Мэри: человеку без женитьбы нельзя жить… Бумагу женитьбенную сделали им с огнем и кровью. А ведь чужой человек он… и белый…

Старик вынул изо рта трубку и сказал:

— Да, он понимает. У него оленьи глаза. Вааль сразу узнает хороших людей. Зверя по повадкам узнаю, о чем он думает, и человека вижу по глазам, какой он есть. Многие таньги бывают у нас, а что хочет наше сердце, понять не могут. Бородатый понимает! — Старик потянул из трубки, подумал и продолжал: — А все-таки и он ошибся. Один раз ошибся. Не надо бы ему останавливаться в нашей яранге. Я так и думал, что Алитет заберет капканы обратно. Где теперь возьмем капканы? Человек без капканов все равно что нарта без собак. Руками за хвост песца не поймаешь…

— Вааль, вчера Алитет ругался: слух дошел, будто новый американ капканы в долг дает. Бородатый ему велел давать, — сказала Тыгрена.

— Кто принес этот слух? — спросил Ваамчо.

— Не знаю, — ответила Тыгрена. — И капканы уже дают. Алитет хорошо узнал. Поэтому сердился и ругался.

— Мне тоже говорил русский начальник, но тогда я думал: может быть, неправду говорит, а выходит — правда, — обрадовался Ваамчо.

— А песцы он велел отвезти Сайму. Пусть Алитет обратно забирает капканы. Достану у Сайма.

— Тебе, Ваамчо, надо поскорей поехать к новому американу и узнать самому, — сказал Вааль. — Ты теперь начальник здесь. И людям надо рассказать новости.

— Правильно, Ваамчо, — сказала Тыгрена. — Надо тебе съездить самому. Алитет прячет эту новость. Он дома проговорился, когда был сердит. Он очень не любит бородатого и боится его. Бородатый громко разговаривал, когда приходил к нам. Не велел ему больше торговать… Теперь Алитет ускакал к Чарли, наверное, жаловаться.

— Пусть жалуется. Чарли Красный Нос теперь слабый. Его, как собаку, на цепочку привязали, — заметил Ваамчо.

— Пожалуй, Алитет захочет поехать к Гаймелькоту. Собак отнять у Ярака. Это он подарил Чарли Красному Носу упряжку. Может быть, и Мэри заберет?

— У Ярака женитьбенная бумага есть, — сказал Ваамчо.

— Слух идет, что тавро на ней сломалось во время сна: под головой лежала бумага. Остался маленький красный кусочек. Ярак заделал бумагу в дерево и носит ее за пазухой. Но теперь, пожалуй, она испортилась, если сломалось тавро? А зачем она, женитьбенная бумага? — спросила Тыгрена.

Старик Вааль поднялся и ответил вопросом:

— Зачем в стаде находится пастух? Оленей охранять от волков. Может, женитьбенная бумага, как пастух, сторожит молодых? Кто может знать все тонкости нового закона?

— Понять трудно, а все-таки интересно, — сказала Тыгрена.

— Тыгрена, где теперь Айе? — спросил Ваамчо.

— По слухам, он далеко откочевал, за хребты. К лету, говорят, к берегу будут кочевать. Женился, наверное, он.

— А ты, Ваамчо, обязательно поезжай к новому американу. Эти капканьи новости надо поискать. Случится, что останемся без капканов, — сказал опять старик. Он чиркнул спичкой, раскурил трубку и продолжал: — Много новостей стало ходить по берегу. Может случиться неладное. Сон я видел: заяц пожрал волка. Слабый заяц, а пожрал.

В стойбище Лорен происходили свои события.

Мистер Томсон возненавидел всех, и в особенности Рультыну. Однажды он хотел было ударить ее, но из опасения нажить еще больше неприятностей воздержался. Он никого не пускал к себе в комнату и сам готовил пищу. Из дому стал выходить, когда люди ложились спать. Томсон перестал бывать даже у мистера Саймонса.

«Мистер Саймонс хочет, чтобы я бросил Мэри здесь, — думал Томсон. — Он хочет, чтобы Чарльз Томсон взял с собой в Канаду одни банковские бумаги, без наследников. О, Чарльз Томсон отлично понимает, что хочет лиса Саймонс».

И вскоре без всяких видимых причин мистер Томсон перестал встречаться с мистером Саймонсом.