Алька. 89

После похорон бабушки осталось много исписанных листов бумаги, она писала книгу-воспоминания, видно, писать воспоминания – наше семейное хобби, к сожалению, она писала их на латышском языке, носителя языка не стало, и мама посчитала бессмысленным их хранить. Осталась небольшая этажерка книг, я взял одну и прочитал довольно быстро, это была книга Джона Рида «10 дней…» 1958 года издания. Мне эта книга показалось интересной тем, что в ней версия событий 1917 года излагалась с большими отличиями от официальной, но главное было даже не это. В приложениях к первой главе были три интересных таблицы, составленные комитетом представителей Московской торговой палаты и московского отделения Министерства труда и опубликованные в газете «Новая жизнь» в октябре 1917 года. В них указывались заработная плата основных рабочих профессий и цены на предметы первой необходимости в 1914 и 1917 годах. Таблицы эти обосновывали возникновение революционной ситуации в России в 1917 году, и мне показалось очень интересным исследовать этот вопрос. В таблицах, в числе прочих сведений, указывался дневной заработок слесаря в размере девяти рублей, то есть где-то двести тридцать четыре рубля в месяц, и цены на все основные товары. Все дореволюционные цены были приведены из расчёта за фунт, аршин, кружку, пересчитать их из расчёта за килограмм, метр, литр не представляло труда, а затем, зная зарплату слесарей в цехе и цены на все основные товары, я рассчитал и составил таблицу, в которой были указаны цены на все основные товары в долях зарплаты на тот момент. Полученная картина меня удивила до невозможности. Оказалось, что в 1966 году еда и одежда нам обходятся гораздо дороже, чем в 1914. Сравнение с ценами 1917 года было не столь удручающим, но всё равно, по многим позициям, не в пользу нашего времени. Я накропал сравнительную табличку, приволок её в цех и показал во время перекура мужикам, реакция была настолько бурной, что работа в цеху притормозилась на полдня. Народ поначалу воспринял мою инфу полускептически, однако когда я объяснил, откуда я взял данные, задумались: кто-то остался сидеть на скамейке и обсуждать, остальные разошлись по рабочим местам, но периодически откладывали инструмент, подходили к спорящим и заново ввязывались в разговор. Потом подошёл кто-то из станочников, и всё продолжилось и потекло дальше. Через пару дней ко мне подошёл парторг нашего цеха и спросил меня в лоб: «Ты чего народ мутишь?» Когда я понял, что он имеет в виду, то объяснил ему, что я просто привёл данные из книги американского коммуниста (потом я узнал, что коммунистом он не был, но тогда не знал, впрочем, парторг этого тоже не знал) Джона Рида и просто сравнил с нашим временем. Имя Джона Рида знали все, мало кто его читал, но все знали, что о его книге положительно отзывался Ленин, и как тут полемизировать? С Лениным не поспоришь, он же памятник. Поэтому беседа прошла примерно в таком ключе: «Так ты читатель? Ну прочитал и сиди, помалкивай. Много вас таких, читателей». В общем, не убедили мы друг друга. Дня через два-три всё забылось и потекло по-прежнему.