Алька. Кандидатский минимум

Договорившись с нашей воспитательницей, забрали сына и пошли с ним на берег Москвы-реки, сидели, расспрашивали Мишуту о его житье-бытье, хотя ему было не до разговоров – трескал как автомат арбуз, обгрызая мякоть до белой корки. Нагляделись на него, надышались, натискались, накормили – пора было возвращать сынулю. Привели его в садик, Мишка помчался играть с друзьями, а мы поехали домой.

* * *

Своё обучение на курсах английского решил притормозить, что-то не увидел пользы от посещения оных – я расслабился, сказывалась усталость, накопленная за шесть лет вечернего обучения, и смысла тратить дальше время на них я не видел.

На работе, поиграв с утра в теннис в Сокольниках, сидел, разбирал результаты гибки заготовок, расшифровывал записи осциллографа, строил графики, чертил и заполнял таблицы. Санька Кузьмин напечатал мне гору фотографий.

В сентябре Серёга Чиков сказал, что мне надо готовиться к поездке на картошку. Пробормотав что-то неопределённое, я задумался, по большому счёту у меня была справка – маменька мне её состряпала в своей поликлинике. Справка эта освобождала меня от любой неприятной для меня работы, но, с другой стороны, я понимал, что это будет не совсем правильно по отношению к моим коллегам – чем я их лучше? Я решил посоветоваться с Сашкой Тележниковым, Санёк ответил:

– Я бы тебе посоветовал разок съездить – все ездили. Потом, там не так уж чтобы грустно, езжай, повеселишься, молодость вспомнишь.

И я поехал – Санёк дал мне очень правильный совет, я там перезнакомился с немалой частью факультетской молодёжи, со многими парнями из других секций нашей кафедры, веселей стало. Бывало, бежишь по факультету, бац – приятель, физиономия знакомая – на картошке были, пустячок, а приятно.

Работали мы в Зарайском районе, туда ежегодно для оказания шефской помощи отправлялся большой сводный отряд студентов и сотрудников МВТУ, трудились в деревнях с названиями Пронюхлово, Машоново, Мендюкино и Чулки-Соколово, нас определили, насколько я помню, в Машоново.

Жили мы в большом недавно построенном бараке, человек по семь-десять в комнатах. Удобства – как в пионерском лагере – на улице. Кормили в совхозной столовой – без изысков, но качественно и сытно. Помывка – раз в неделю в сельской бане.

Работали первые пару дней или чуть больше на уборке сахарной свеклы. Технология была простая – идешь по полю, видишь свеклу перед собой и пинаешь её носком ботинка – от удара у неё отрываются тонкие корешки, и её легче извлечь из земли, выдираешь её из грунта и кидаешь в кучу.

Потом нас направили на сортировку и загрузку картохи в картофелехранилище. Картошку, привезённую с поля, поначалу ссыпали в большую кучу у склада рядом со стоящим транспортёром. На нём картошку перебирали, ссыпали в большие корзины, которые затем высыпали в самосвал. После заполнения самосвал проезжал сто метров до картофелехранилища, въезжал, ссыпал картошку в большую кучу и возвращался под загрузку. Цикл повторялся. Сортировали картошку, стоя у транспортёра, по большей части девчонки, я предпочёл заниматься погрузкой. Стоял себе в кузове, брал поставленную на края корзину, нёс её ближе к кабине, высыпал, скидывал вниз и брал новую – и так по кругу.

Отдыхали только в те несколько минут, когда грузовик возил картоху на склад, поэтому девчата, чтобы на несколько секунд отвлечься, подходили к кузову и задавали какой-нибудь немудрящий вопрос, типа:

– Алик, ну, ты там много навалил?

Я, стараясь поддержать общий градус веселья, находил такой же незатейливый ответ:

– Да нет, кормёжка не та.

Десять минут в час были отведены на перекур, курящих у нас не было, а я был курильщик такой – только за компанию, если никто не курил, то и мне неинтересно, поэтому во время перекура мы грелись у костра – пекли в золе картошку. Засыплешь в золу и идёшь трудиться, пришли на следующий перерыв, а она испеклась и даже остыла до нужной кондиции.

Девчонки стыли на ветру – пацаны насыпали небольшими кучками угли, ставили вверх тормашками вёдра и предлагали им для согрева.

Я предложил подобное тёплое сиденье девушке с нашего факультета, подруга её заявила:

– Алик весь костёр Надьке под жопу стащил.

Когда картофелехранилище забили под завязку, народ разбросали по другим объектам, нас с ребятами отправили копать бурты под картошку. Работали мы с двумя деревенскими мужиками. Мужики работали основательно, но очень неспешно – вдвоём они копали один бурт два дня. Я, получив какие-то навыки при копании ямы под фундамент дачи тестя, вырыл в первый день бурт в одиночку и во время перекура поинтересовался у местных:

– А сколько стоит в совхозе один бурт выкопать?

– Семь рублей.

– Так это в принципе сто пятьдесят рублей в месяц, если по бурту в день копать, по вашим меркам неплохие деньги.

Мужики сидели, переглядывались, посмеиваясь надо мной:

– Не, так работать – это какой же я домой приду:

– Хорошо, а сколько вы получаете по-среднему в месяц?

– Да рубликов семьдесят.

– Ну и как жить на такие деньги?

Мужики переглянулись, заулыбались, один ответил: