Алькатрас и Кости Нотариуса

Я не обратил на нее внимания и вместо этого сосредоточил свои мысли на полу ангара. Затем привел в действие Линзы. В ту же секунду с моего лица сорвался молниеносный шквал ветра. Он пронесся по полу, стерев часть следов. Линзы Буретворца, подаренные дедулей Смедри спустя неделю после нашего первого проникновения в Библиотеку.

К тому моменту, когда Библиотекари, ругаясь и бормоча себе под нос, миновали дверь, на полу остались только нужные мне следы. Я съежился рядом с колесом, затаив дыхание и стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, пока мои уши улавливали звуки спускавшейся по ступенькам ватаги из солдат и полицейских.

Вот тогда-то я и вспомнил про Линзы Поджигателя.

Я выглянул из-за верхушки самолетного колеса. Библиотекари клюнули на мою уловку и теперь направлялись прямиком к выходу из ангара. Они, впрочем, шагали не так быстро, как того хотелось мне; к тому же некоторые из них подозрительно озирались по сторонам.

Я снова пригнулся, прежде чем меня успели заметить. Нащупав Линзы Поджигателя, — других в кармане не осталось — я нерешительно вытащил их наружу. Они были полностью прозрачными, не считая единственной красной точки в центре.

При активации Линзы выстреливали пучком раскаленной энергии, чем-то напоминающим лазерный луч. Я мог воспользоваться ею против Библиотекарей. Ведь они, как-никак, пытались меня убить, да еще и не единожды. Они это заслужили.

Посидев так с секунду, я бесшумно убрал Линзы Поджигателя обратно в карман и вместо них вновь надел свои Линзы Курьера. Если вы уже ознакомились с предыдущим томом моей автобиографии, то должны понять, что в вопросах героизма я придерживаюсь весьма специфических взглядов. Герой — это вовсе не тот, кто станет исподтишка обстреливать лазером из чистой энергии отряд солдат — особенно если этот отряд включает в себя ни в чем не виноватых охранников аэропорта.

Благодаря подобной сентиментальности, я нажил себе неприятности. Вы, наверное, помните, что со мной в итоге случится; я упоминал об этом в первой книге. Рано или поздно меня привяжут к алтарю, сложенному из устаревших энциклопедий, а Библиотекари из культа Разбитых Линз будут тем временем заниматься приготовлениями, чтобы пролить мою окуляторскую кровь в своем нечистом ритуале.

Спасибо за это надо сказать моему героизму. По иронии судьбы он же спас мою жизнь в том ангаре. Видите ли, если бы я не надел Линзы Курьера, то не узнал бы того, что случится дальше.

— Алькатрас? — прозвучал у меня в голове внезапный голос.

От удивления я чуть было не вскрикнул.

— Эм, Алькатрас? Алло? Кто-нибудь слушает?

Голос звучал смазанно и неразборчиво, и явно не принадлежал моему дедушке. И тем не менее, его источником были именно Линзы Курьера.

— Тьфу ты! — воскликнул голос. — Эм. Линзы Курьера — не мой конек.

Голос то пропадал, то возвращался снова, будто кто-то говорил по рации в условиях плохого приема. Это был не дедушка Смедри, но в тот момент я был готов рискнуть.

— Я здесь! — прошептал я, активируя Линзы.

Передо мной возникло размытое лицо, парящее в воздухе наподобие голограммы. Оно принадлежало девочке-подростку с темной, загорелой кожей и черными волосами.

— Алло? — повторила она. — Здесь кто-то есть? Вы можете говорить как-нибудь погромче?

— Вряд ли, — прошипел я, мельком поглядывая на Библиотекарей. Большинство из них вышли наружу, но небольшой группе, по-видимому, было поручено обыскать ангар. В основном это были охранники аэропорта.

— Эм… ладно, — ответил голос. — С кем я говорю?

— А сама как думаешь? — раздраженно спросил я. — С Алькатрасом. Ты сама-то кто?

— О, меня… — на мгновение изображение и голос расплылись, — … послали, чтобы тебя забрать. Прошу прощения! Эм, где ты сейчас?

— В ангаре, — ответил я. Один из охранников навострил уши и, вытащив пистолет, направил его в мою сторону. Он меня услышал.

— Битые Стекла! — вновь пригибаясь, прошипел я.

— Не стоит тебе вот так вот браниться, знаешь ли… — заметила девочка.

— Спасибо, — как можно тише прошипел я. — Кто ты и как собираешься вытаскивать меня из этой передряги?

Наступила пауза. Жуткая, кошмарная, бесконечная, раздражающая, досадливая, убийственная, напряженная, до умопомрачения многословная пауза.

— Я… вообще-то не знаю, — ответила девочка. — Я… постой-ка секунду. Бастилия говорит, тебе нужно выбежать на открытое пространство и подать нам сигнал. Там внизу слишком густой туман. Мы почти ничего не видим.