Альхаор (СИ)

По ночам меня преследовал повторяющийся постоянно сон. Я плыла с Кириллом Евгеньевичем по чёрному озеру, мы доплывали до острова. Он помогал мне спуститься и дойти до гигантского дерева. Корни Дерева укрывали сетью землю острова, его ветви поднимались до самого неба. В сумерках северной ночи Дерево сияло и цвело. Я просыпалась, как только незнакомый мне Кирилл Евгеньевич начинал звать Альхаора. И перед пробуждением мне мерещился сияющий удивительный город, заполненный светом и спящими людьми.

Этот город тревожил меня. Он звучал в бумагах, он появлялся передо мной, едва я закрывала глаза.

На третьей неделе я не выдержала и подошла к биологу-химику-и-черт-знает-кому-еще с просьбой отвести меня на озерный остров. Он улыбнулся мне в ответ. Кажется, он ожидал этого.

Вечером мы выбрались за территорию лагеря и пошли по лесу. Мы шли по мягкому мху, влажной траве. Над нами плело узоры слеповатыми облаками тускло-серое небо. Ветер колыхал верхушки сосен. Мне стало казаться, что я в своём сне.

- Эй, - вдруг окрикнули нас. Я остановилась и обернулась. За нами спешили мальчишки. Интересно, откуда они взялись? Как узнали о нашем маленьком походе? – Мы взяли надувную лодку. – Сказал Паша, поворачиваясь спиной. Там висел огромный рюкзак.

- А я еще и насос взял, - Денис поднял сумку, показывая её мне. Я одобрительно кивнула ему и тут поняла, что ведь я и правда не позаботилась об этом – понадеялась, что Кирилл Евгеньевич решит эту проблему сам. Кажется, я слишком сильно доверилась ему.

Мы дружно потопали в сторону озера.

- Как ваши каникулы? – спросила я.

Мальчишки засмеялись.

- А ваши как? – спросил Костя.

- Да, в порядке, вроде, - я подхватила его тон и усмехнулась.

- Ну и наши так же.

Я хитро посмотрела на него, памятуя о невысокой милой девочке, на которую он поглядывал на обедах и ужинах.

- Познакомились уже с кем-нибудь?

- Я с одним парнем из них списался, - сказал Денис. – Он тут ди-джеем, но с музыкой у него всё плохо. Я, конечно, классику уважаю, даже есть она в обработке, но танцуют не под такое.

- Конечно, -  Паша серьезно кивнул. – Кто сейчас танцует под клубняк? Нужен джаз. Джаз и только джаз. Ну, мы их научили.

Костя засмеялся. Кажется, он не выдержал того, с какими серьезными минами его приятели подшучивали надо мной. Чудаки, как будто я не различу их иронию. Она же уже у них на лице написана. Хитрая такая, задорная усмешка.

Мы вышли к берегу. Он осыпался под нашими ногами. Мальчишки деловито вытащили лодку из рюкзака и тут же накачали её. Хмельницкий, скрывшийся на несколько минут, вернулся и потянул нас вправо к более удобному спуску к воде.

Вода темным неподвижным зеркалом мерно вздыхала и выдыхала. Я слышала, как в густых зарослях осоки и камыша плещется непуганая рыба и какие-то водные птицы.

Хмельницкий оттолкнулся от берега длинной палкой, мальчишки расторопно вытащили из рюкзака складные весла. Кажется, они основательно подготовились ко всему. Такие нигде не пропадут. Интересно, а где они вообще достали всё это? Не привезли же с собой из городка сюда?

- Откуда у вас лодка? – спросила я.

- А мы у сторожа выпросили, - легко сказал Паша. – Он нам её за пузырь дал.

Денис захихикал.

Какие же они еще мальчишки.

- Никто не заметит вашего исчезновения?

- Да там всем безразлично, главное, чтобы парни на женскую половину не заходили, - ответил Паша. - Вот не честно. Девушки к нам, когда хотят, ходят, а нам нельзя. Я на днях проснулся, а у меня ногти на руках розовые!

Денис покачал головой:

- Не сочиняй, девушки к нам не ходят.

- А ногти? – завопил Паша.

- А это я был, - спокойно сказал Денис.

Удивительно, как Хмельницкий при этом так спокойно продолжал грести? Я хохотала до колик над тем, как мальчишки, раскачивая лодку, пытались драться, а он улыбнулся и всё.

Мы причалили к берегу. Денис с мокрой головой и Паша без кеда вытащили лодку на берег и легли рядом с ней, глубоко и устало дыша. Костя легко соскочил еще в воде и теперь поджидал, когда мы с Кириллом Евгеньевичем поднимемся к нему на пригорок. Биолог деловито убрал весла и вытащился пробку, чтобы спустить воздух в лодке.

Мальчишки поднялись, отряхиваясь и отряхивая друг друга с каким-то трудно определимым бурчанием. Кажется, они тихо ругались.

- Мы вас здесь подождем, - сказал Паша.

Хмельницкий кивнул. Мы углубились в лес. Под ногами тянулись путанные корни. Деревца, тонкие у берегов, становились толще и выше. Чем глубже мы уходили в остров, тем гуще становился лес. Деревья переплетались ветвями, укрывали друг друга густой листвой. Становилось темно. Почти не было видно серости над головой – только чернота шелестящих деревьев. Чем-то они походили на тополя, но в темноте я не могла различить – так ли это или нет. Была почти полная тишина. Ночь замерла, а с ней и всё живое. Даже трепет листвы не был слышен, только наше дыхание и шаги.

Хмельницкий достал фонарик. Тонкий лучик выхватывал корни из темноты, так что мы могли переступать через них, не спотыкаясь каждые несколько шагов.