Алхимические хроники (части 1-3)

— Ользиду неожиданно простили родители, — ответила Далия. — Сегодня утром она здесь плакала, что молодость ее безвозвратно погублена, любовь предана, и только маменька с папенькой ее понимают; так что теперь наша тихоня собирается положить остатки своей жизни на благо кавладорской Алхимии. Пусть ее, — махнула рукой Далия. — Нынче Ользида сидит в библиотеке напротив новенькой таблички — ну, той, где выбитый зуб Гринча и поэма о подвиге принца Роскара, — и ждет, когда его высочество об нее случайно споткнется…

— Запросы у девушки, — присвистнул полуэльф.

— Ничего не выйдет, — подал голос, в промежутке между рыбой и запеканкой, мэтр Лео. — Принц Роскар не такой идиот, чтобы ходить по библиотекам.

— Угу, — согласилась Далия. И обменялась с Лотринаэном еще одной партией демонят-акробатов.

— Ничего, попадется ваша Ользида на зубок нашей патронессе, принцессе Ангелике, — многозначительно начал мэтр волшебник, но тут подошла Джоя и, сияя черной улыбкой — по случаю вечера девушка выбрала ультра-темную губную помаду, — спросила:

— Как? Понравились вам мои стихи?

Напа быстренько вскарабкалась на стульчик, откуда бросилась обнимать Джою, и громко оповестила весь белый свет:

— Твои стихи просто прекрасны! Я будто снова побывала в Уинс-Тауне! Будто снова погрузилась в шум кузниц родного Орбурна! Джоя, садись, вот попробуй окорок, вот к нему свежая зелень, ты кушай, кушай — что-то ты бледненькая…

Со стороны, где сидел полуэльф, раздались какие-то сдавленные звуки, но когда Далия грозно повернулась, то увидела только туман сработавшего телепорта.

* * *

Через некоторое время прохохотавшийся волшебник вернулся.

— Я что-то пропустил?

— Пудинг, — ответила Далия. — Напа приготовила специально для Джои, но тут на всех хватит. Угощайся.

Полуэльф издали принюхался к трясущемуся желеобразному угощению и щедро пожертвовал предназначенную для него порцию младшему коллеге — у мэтра Лео и желудок покрепче, и не такая большая потеря для Магического Искусства, ежели что…

— С самого дома такой вкуснотищи не пробовала, — отозвалась Джоя, наворачивая свою долю деликатеса.

— Джоя, а откуда ты родом? Из Ллойярда? Уинс-таун, Шуттбери?

— Нет, — ответила девушка господину магу. — Я с острова Дац. Напа, а можно я еще стихи почитаю?

— Конечно, читай на здоровье! — умилительно согласилась Напа. Джоя резво выскочила вперед и продолжила чтение своих заунывных баллад. А Далия и Лотринаэн возобновили обмен мнениями.

— Я, конечно, знаю, что остаточное излучение Магии Смерти может отрицательно влиять на окружающих, но чтобы так…

— Что ты имеешь против Джои? — возмутилась Далия.

— Ее стихи.

— Ода Восьмому Позвонку, — громко объявила девушка.

О, ты,
возвышаясь над миром остовом костистым,
ты, где горгульи приют обрели и уснули сном вечности,
Ты, о великая школа, где постигают таинства ученики, боящиеся случайно умереть,
отравившись свинцом и чернилами…

— Тема стихов и их слог, — железно впечатала Далия. — Личное дело поэта. Посмотри — никто из слушателей не возмущается.

— Ага. Да они просто не слышат — треск челюстей мешает.

— Чтобы ты ни говорил — мне ллойярдцы нравятся.

— Да? а кто подложил этой милой черно-белой барышне серебряную ложку и не садился за стол до тех пор, пока не исключилась вероятность анафилактического шока, столь характерного для вампиров? А-а, Далия, признавайся — ты ведь не просто так при случайной встрече с Лео начала зазывать его заглядывать к вам на огонек! Ты проверяла, не зомби ли ваша студентка!

— Зомби очень глупые, — скривилась Далия. — Все знают — с мозгами у нежити не очень. Из обычного зомби студента не получится. Хотя обратный процесс трансформации студента в зомби вульгарис — осуществляемый без всякой магии — я наблюдаю почти каждый день… Кстати. Джоя, можно тебя на минутку? — выбрала алхимичка паузу в стихотворном потоке.

— Да, мэтресса?

— Извини, что спрашиваю — но тут вот мэтр Лотринаэн интересуется — у тебя случайно в кошках родственников нет?

— Где? — не поняла Джоя.

— В кошках. Котах. Леопардах. Рысях, тиграх, львах…

— Оборотней у нас в роду, — вытаращив на Далию глаза, пробормотала Джоя, — никогда не было.

— Приятно это слышать. Видишь, Лотти, что я тебе и говорила, а ты — Черно-Белая, Черно-Белая…

Джоя покосилась на бутылку, продолжавшую левитировать от стакана мэтра к стакану мэтрессы, и решила, что лучше не вмешиваться.

— Не называй меня Лотти, терпеть не могу ваших человеческих прозвищ!

— Вот опять — «ваших», «человеческих»! Я, может быть, обижусь.

— Не обижайся, — спохватился Лотринаэн, и, поймав ладошку мэтрессы, наклонился, чтобы поцеловать и загладить свою вину. Далия ойкнула. — Что такое? О Стихии, что у тебя с рукой?

— Вожжи. Вот, натерла, знаешь, как бо-о… ой!

— Сейчас подействует исцеляющее заклинание. А это что такое? Ожог, что ли?

— Случайность. Не обращай внимания.