Алхимические хроники (части 1-3)

— … И начал разбег конь Черного Рыцаря, и конь принца Роскара тоже разбежался изрядно, и сошлись доблестные воины щит в щит посреди каменного моста, и полетели клочки по закоулочкам, а от копий верных щепки обломанные, — самозабвенно вещал порядком охрипший мэтр Филипп. — И покачнулся в седле принц Роскар, но усидел намеренно. Покачнулся и Черный Рыцарь, и, когда он удалился за новым копьем к воротам турнирным, украшенным черными лентами, подскочил к нему чародей-чернокнижник и принялся шептать заклинания зловредные, чтоб утолить боль и усталость и придать воителю силы, у жертв чернокнижника похищенные. А принц удалился на свою половину широкого моста белокаменного, к знамени, украшенному дубовыми ветками, и там встретила его заботливая сестра, сердобольно протянувшая руку помощи. «Что ж ты опять творишь, голова твоя дубовая?» — с участием спросила отважного героя принцесса Ангелика. — «Долго ты еще будешь копья ломать? Тебе ж кавладорским языком было сказано: приезжаем в Уинс-таун, короля Тотсмита и королеву Пруденсию поздравляем с бракосочетанием, и тихо, мирно, спокойно отбываем в Талерин! А ты опять ввязался в драку?!! Прекрати немедленно! Кавладорским языком тебе говорю: это не турнир, это всего лишь капитан почетного эскорта принцессы Пруденсии, который хочет выехать из замка! Дай человеку по мосту проехать!» И послушался добрый молодец свет Роскар, сын Лорадович, совета и наставления сестры своей мудрой, покровительницы Министерства Чудес кавладорского, выехал он вслед за Черным Рыцарем в чисто поле, да и сшиб того с коня. Только Рыцарь, чернокнижника выкормыш, всё не унимается, и послал он принца по-простому, по-просторечному, к его достославной прародительнице… Добрый вечер, мэтресса, — не меняя тона, продолжил историк.

«Вышивальщицы», как по команде, дружно повернули головы к Далии и Клеорну и с великим подозрением подумали, какое ж злодеяние задумал чернокнижник, раз решил делегировать на его исполнение мэтрессу и сыщика.

— Так вы тут подвиги нашего принца ваяете? — удивилась алхимичка. Подошла поближе, восхитилась и поразилась. Огромный холст покрывало хитрое переплетение историй о принце Роскаре — вышитых крестиком, счетной гладью, вызолоченных и с душой проштопанных. Особенно хорошо вышивальщикам удались коряги, травы, разнообразные паутины и мечи бесстрашного героя, сработанные из канцелярских скрепок — то тут, то там рубящие многочисленных злодеев. Где-то в центре барахталось большое изображение Роскара на трехглазом коне, буквально утонувшее в стилизованной крепости; а чтоб его высочеству не было скучно, его продублировали раз пятьдесят, не всегда соблюдая масштаб, но всегда пришивая герою Кавладора дубовые веточки. Иногда туда, где они и должны быть — на щит; но в большинстве случаев — почему-то к голове, отчего Роскар приобретал подозрительное сходство с подвыпившим Гринчем.

— Я-то думала, вам работы на месяц, если не больше, хватит… — разочарованно пробормотала Далия, с трудом пытаясь осознать всё величие сотворённого чуда.

— Помилосердствуйте! — задушено прохрипел мэтр Филипп. — Второй день такой экстремальной аудиторной нагрузки мои голосовые связки не выдержат!

— Не отвлекаемся! — пощелкала наперстком госпожа Гиранди.