Алхимические хроники (части 1-3)

— Откуда? — любопытству алхимички не было предела. — Где ж он прятался тринадцать лет подряд? Ну же, Лотти, не томи…

— Я не «Лотти»! — возмутился Лотринаэн.

— Ну, не злись, не злись… — подлизываясь, Далия погладила полуэльфа по плечу. — Я же умираю от любопытства! Сам генерал Октавио, говорят, ничего не рассказывает о своих приключениях и даже, по слухам, вообще крайне удивлен, что куда-то пропали целых тринадцать лет его жизни! Где вы были? Ну же, Лотринаэн, не скромничай, скажи…

Наконец, долгие уговоры возымели свое действие:

— Поклянись, что никому не скажешь, — попросил Лотринаэн.

— Я — могила! — пообещала Далия. — Нет, даже хуже: я — полка с университетской документацией за последние триста лет!

Полуэльф скривился, поплевался, почесал длинный острый кончик уха, поправил мантию — словом, сделал всё, чтоб объяснить непонятливой мэтрессе, как неудобно и неловко ему сознаваться в своих деяниях:

— Я это… последовал твоему совету и поискал Громдевура в соседнем мире.

— Ты гонишь! — восторгу и неверию мэтрессы не было предела. — Да быть такого не может!

— Почему — не может? — оскорбился маг. — Ты же сама мне доказывала, что, если из другого мира к нам что-то постоянно перемещается, значит, можно переместиться из нашего мира — туда…

— Да! — охотно согласилась мэтресса. — Но я-то ведь рассуждала теоретически! Ведь вероятность того, что другой мир достижим и так катастрофически мала, а если учитывать вероятность благополучного возвращения, подставив числовые значения в формулу Воолорона-Зибулэ, мы вообще получим отрицательную величину!..

На лице алхимички читалось выражение искреннего, непередаваемо сильного восторга и незнания точного диагноза, который бы в полной мере отразил все перипетии, лишения и открытия, пережитые волшебником-полуэльфом.

Черно-Белый Кот, забравшийся в камин и оттуда осторожно поглядывающий на беседующих людей, презрительно фыркнул.

Мэтр Лотринаэн смотрел на Далию молча. Когда до него дошел смысл ее заковыристой фразы, лицо полуэльфа как-то заострилось, на миг покрылось светлой ясеневой корой, а серебристые длинные косы вдруг сами собой свились в тоненькие задорно торчащие веточки:

— Позволь уточнить, — с хрипом выдохнул Лотринаэн, деревенея на глазах. — Когда там, в Университете, ты распиналась о пользе статистики и потенциальной возможности перемещения жителя нашего королевства в соседний мир, ты рассуждала теоретически?

— Ну… — осторожно протянула Далия, потихоньку отодвигаясь прочь от позеленевшего от бешенства волшебника. — Если рассуждать теоретически сейчас…

Нервы мага не выдержали, и он взорвался. Ну, почти, хотя от настоящего взрыва не отличишь: Лотринаэн воздел руки к Небесам, беззвучно объяснил, как он страдает, и даже не стал читать наизусть «Малжарги труэр», как это делает большинство эльфов, когда их захватывают чересчур сильные эмоции. Нет, он просто крутанул вокруг себя посох и телепортировался прочь, не прощаясь.

— Странно он себя ведет, — заключила мэтресса. — Эй, ЧБК, поди сюда! Может, ты знаешь, как и где были все эти дни маг и генерал?

— Няу зняу, — мурлыкнул Кот.

— Подумай хорошенько, — попросила мэтресса. — Ведь одного моего слова будет достаточно, чтобы гном, который остается здесь хозяйствовать на время отсутствия Напы, не даст тебе даже крысиного хвоста.

После долгого размышления и нервного вылизывания Кот давать показания все-таки отказался. Подумаешь, крысиный хвост! Подумаешь, достаточно одного лишь мэтрессиного слова…

У некоторых магов — только давайте обойдемся без имен, — достаточно одной лишь мысли, чтобы обеспечить некоторым трехсотпятидесятилетним котикам быструю и почти безболезненную смерть.

Кроме мэтрессы, как ни парадоксально, никто не проявил большого интереса к тому, откуда вдруг явился бравый генерал Октавио. Кто ему помог — это-то стало ясно на следующий же день, когда Громдевур ввалился в Министерство Спокойствия и стал громогласно требовать предъявить пред его ясные (после вчерашнего) очи замечательного специалиста, настоящего волшебника и уникальной души человека — мэтра Лео. Да, такой весь из себя недотепа, на спаниеля немного похож…

При дворе и рады были бы узнать подробности чудесного спасения генерала, но не могли преодолеть барьер, кордон, границу — другими словами, те крепостные стены, которыми прикидывалась сейчас влюбленная принцесса, не расстающаяся с вновь обретенным женихом больше, чем на пятнадцать минут. Даже у его спальни она поставила взвод охраны, чтоб никто, даже случайная муха, не смела покуситься на ее сокровище. Генерал посмеивался и считал оставшиеся дни до свадьбы. Если он и заметил, что прошло тринадцать лет, он не давал повода думать, что такая пропажа его взволновала. Дело-то житейское…

Лаэс-Гэор был точь-в-точь таким, каким Лотринаэн оставил его несколько дней тому назад. Ярким и вечным.

И мэтр Пугтакль по-прежнему медитировал на своей любимой полянке, освещенной лучами закатного солнца.