Алхимия

Очевидно: многое из перечисленного обязано своим рождением жизни технохимиков-ремесленников. Однако только включение технохимической деятельности в контекст алхимического умозрения придает традиционному изустному интуитивному рецепту статус осмысленной химической технологии, целенаправленно изменяемой и совершенствуемой. В ином случае вся технохимия — лишь собрание рецептов, хотя и полезных, хотя и завершающихся уникальной — не серийной! — вещью.

Здесь-то и уместно обратиться к ремесленной химии, пребывавшей в синхронном событий с алхимией в те же самые зрелые европейские Средние века.

ЧТО ЖЕ БЫЛО у ремесленников? К XIII веку совершенствуется добыча и переработка металлических руд, осваивается техника сплавов. Изобретают доменный процесс (XIV в.). Разрабатывают способы получения сурьмы, висмута, цинка, кобальта, методы добычи золота и серебра, технику их очистки. Развивается горное дело и металлургия (X в., Саксония). В XIII веке радикально усовершенствуется техника взвешивания; осваиваются простейшие приемы пробирного искусства. Красильщики к этому времени уже умеют извлекать красящие вещества из красящих растений (юг Европы). Расширяется ввоз красителей из Азии. Широко применяют химикалии в крашении тканей. Совершенствуется техника приготовления красок. Эти достижения по-прежнему фиксируются в рецептурных сборниках. Разрабатываются пиротехнические составы (на основе пороха и селитры). Серьезные успехи достигнуты в ремесле лекарственного врачевания. Но и эти достижения записываются только в рецептурных сводах.

Эмпирия непосредственного практического дела, уловляясь в алхимические силки, обретает осмысленность опыта. Штучность изготовления оборачивается потенциальной серийностью химических технологий. Рецепт готовится стать предметом торговли, уйдя от своего создателя-владельца. Таков путь преобразования эмпирического знания, включенного в алхимию.

Между тем рукотворный опыт, представляющий собой лишь видимость для алхимии, становится существенным содержательным фрагментом этой деятельности именно в XII–XVI веках. Многое остается еще непереработанным и выглядит чужеродным вторжением грубого завитка ремесленного рецепта в тонкую ткань алхимических умозрений. Обратимся к некоторым алхимическим средневековым текстам, предписывающим алхимику рекомендации непосредственного технохимического дела.

Чем греть? Огнем, но только определенным образом приготовленным. Апокрифический алхимик Марк Антоний спрашивает: «К чему служит сильное пламя и чем оно возбуждаемо? — Мудрецы никогда не употребляют для огня ни уголья, ни дерево» (Пуассон, 1914–1915, № 6, с. 9). Первое обобщение: что сжигать, чем топить. Но что топить? Особым образом устроенные печи, пригодные в общеалхимической практике. Это атанор¹², серийная печь, технологический регламент кладки которой раз и навсегда отработан. Но именно эта серийность предполагает возможные изменения. Универсальный мастер и универсальный рецепт технохимического ремесла уходят со сцены, уступая место безымянному инженеру и безымянной химико-технологической инструкции. «Серийный» алхимический атанор состоит из трех разборных частей: нагреватель с дырочками для воздуха, колбо-(яйце-)держатель, отражатель. В «Немой книге» атанор точно такой же, но несколько иной формы — в виде зубчатой башни (ВСС, 1, с. 938 и след.). Горн — разновидность ата-нора. Это два соединенных горна, в одном из которых — огонь, в другом — нагреваемый воздух.

Огонь — верный спутник алхимических процедур. Греческое αθανατος — неумирающий, закрепленное в печи по имени атанор, увековечивает это обстоятельство. Видовое разнообразие огня не отменяет это универсальное свойство негаснущего огня. В качестве теплоагента применяют горячую золу, смешанную с сырым песком или грязью (алхимическая купель, «сырой огонь»). Был еще и сверхъестественный — искусственный огонь, вызываемый теплотой растворения в сильных кислотах. Огонь естественный связывали с горящим льняным фитилем масляной лампы. Арабская химия усваивает — правда, номинативно — идею алхимического медиатора, воздействуя на «синтезированный» медиатор реальным огнем. Халид сообщает: когда камень закончен, частицу его кладут на раскаленную плиту, докрасна раскаленную и железную (можно и на оловянную или серебряную пластинку). Если камень расплавится и потечет, как воск, без дыма, пристав к металлу, он великолепен (ВСС, 2. с. 189–190).