Алхимия

Научным сознанием европейцев до настоящего времени владела идея причинной обусловленности, которая до сих пор не подвергалась сомнению. Если какое-либо явление представлялось иррациональным, то считалось, что причина явления пока не установлена. Почему эта идея настолько овладела нашими умами? Одним из основных родоначальников естественных наук и великим поборником идеи причинной обусловленности был французский философ Декарт. В основе его мировоззрения лежала идея неизменности бога. Теория о неизменности бога составляет один из христианских догматов: божество не изменяется, в боге нет внутренних противоречий, новых идей и концепций. Это и есть основа идеи причинной обусловленности. Начиная со времен Декарта, эта концепция представлялась всем физикам настолько очевидной, что не вызывала никаких сомнений. Если падает какой-нибудь предмет, необходимо установить причину его падения. Возможно, ветер сдул этот предмет. Если причина не установлена, я уверена, что половина из вас скажет, что причина пока не известна, но она должна существовать. Наши архетипические предрассудки настолько сильны, что мы не можем освободиться от них, они просто овладевают нами.

Профессор Вольфганг Паули, покойный физик, часто демонстрировал, в какой степени современные физические науки коренятся в архетипических идеях. Например, сформулированная Декартом идея причинной обусловленности позволила достигнуть значительных успехов в исследованиях света, биологических и других явлений, но то, что способствует развитию знаний, превращается для них в тюрьму. Великие открытия в естественных науках обычно обусловлены появлением новой архетипической модели, с помощью которой можно описать реальность. Этому предшествует проведение значительных исследований, ибо существует модель, позволяющая дать более полное объяснение.

Таким образом, наука развивается, и тем не менее любая модель становится для нее тюрьмой, поскольку при встрече с трудными для объяснения явлениями мы с эмоциональной убежденностью цепляемся за собственные гипотезы и не можем занять объективную позицию вместо того, чтобы проявить гибкость и заявить, что данные явления не соответствуют существующей модели и необходима новая гипотеза. Почему не может существовать более трех измерений? Почему бы не провести исследование и не посмотреть, что получится? Но именно так люди и не могли поступить.

Я вспомнила замечательный пример, приведенный одним из учеников Паули. Известно, что теория эфира сыграла важную роль в XVII и XVIII веках. Она состоит в том, что в космосе существует разновидность духа (пневма), в котором существует свет. Однажды, когда один из физиков доказал на симпозиуме ненужность теории эфира, со своего места поднялся старик с белой бородой и дрожащим голосом сказал: «Если не существует эфир, тогда не существует ничего». Этот старик бессознательно осуществил проекцию своего представления о боге на эфир. Он был достаточно простодушен, чтобы открыто выразить свои мысли, но у всех представителей естественных наук существуют законченные модели реальности, в которые они верят подобно тому, как верят в Духа Святого.

Это вопрос веры, а не науки, и поэтому он не подлежит обсуждению. Если сообщить таким ученым факт, который не вписывается в их систему представлений, они будут возмущаться и проявлять фанатическое рвение, отстаивая свою правоту. Они способны утверждать, что весь эксперимент ошибочен, и требовать предъявления фотографии для признания данного факта, даже в том случае, если это практически невозможно. Я была знакома с одним физиком, сновидения которого указывали на новое и еще не сделанное им открытие, так сказать, витавшее в воздухе. На основании сновидений мы пришли к выводу, что ему необходимо отказаться от идеи существования симметрических взаимосвязей между материальными явлениями, сводящей его с ума. В доказательство этого три месяца спустя были опубликованы результаты точных экспериментов, на основании которых сновидение оказалось верным и физику следовало отказаться от своих прежних представлений о космическом порядке.