Алхимия единорога

Дело принимало серьезный оборот. Эликсир, который я принимал, — шарлатанство: он вовсе не омолаживает, ничего подобного. Единственное, что он дает, — прекрасное настроение. Ты смотришь на мир с оптимизмом и уверенностью, будущее распускается, точно цветок на весеннем лугу, и ты веришь, что надо жить, а смерть становится безобразной, отвратительной, неприемлемой.

Бывали дни, когда я просто не мог уйти от мысли о смерти, продолжая терзать себя попытками понять, что же это такое. А потом успокаивал себя таким распространенным мнением: умереть — это все равно что отправить старый потрепанный автомобиль на лом и обратиться к более престижному дилеру, чтобы заменить видавший виды «опель» на «мерседес». Вот так, одним махом, без всяких сомнений. А после прожить еще дольше в чем-то вроде нового корпуса, изучить самые заковыристые приемы вождения и разнообразить жизнь поворотами, которые не имеют отношения к миру автолюбителей.

Наконец я перестал думать про машины и вернулся на остров, в Пальмизану. Я начисто забыл, где нахожусь. Я мог пребывать в любой части света и в то же время оплакивать некое преступление в романтическом саду моих сновидений.

Действительность (по крайней мере, та, в которой я пребывал в последнее время) неожиданно напомнила о себе, унеся меня с поля экзистенциальной брани. Появилась Виолета, волшебная, прекрасная Виолета, и сразу осыпала меня поцелуями, ласками, нежностями. И я стряхнул с себя ужасные сомнения.

— Рамон, звонил Николас, он прибудет на Хвар в субботу. Хочет собрать нас всех и поговорить. Он собирается решить проблему с книгами, а тебя подготовить к путешествию, научив пользоваться ключами и сновидениями.

Я отнесся к этой вести скептически. Надежда на знакомство с Фламелем появлялась не в первый раз, но никогда не сбывалась. Не каждый день здороваешься с человеком, которому перевалило за шестьсот, но мне было уже почти все равно. Моего восхищения заметно поубавилось. Я не мог вечно пребывать в ожидании, и мои восторги как-то поистрепались, осталось лишь легкое любопытство. С течением времени все съеживается, занимая место между развенчанным мифом и пустотой.

В то февральское утро казалось, что даже моя душа, жаждавшая бессмертия, побледнела от холода. Я был настроен особенно пессимистически и, закрыв глаза, задался вопросом: не лучше ли покончить со всем этим? А потом — если удастся — начать все сначала, пуститься в новый экзистенциальный поход, с совершенно другими исходными параметрами? Но я не умел даже смотреть сквозь время, не владел навыком, роль которого, в общем-то, сводится к перемещению нас из одного места в другое.

* * *

Я окончательно запутался, что не укрылось от моих подруг. Теперь именно Джейн пыталась исцелить мои раны, пока корабль моей жизни носился по воле волн. Без всяких видимых причин я впал в уныние, погрузился в безысходную спячку. Меня не очищала даже любовь — этот великий союзник и естественный эликсир, зажигающий пламя надежды, способный одарить нас недолговечным блаженством. Быть может, мое состояние объяснялось тем, что огонек любви едва мерцал, в своих отношениях с девушками я достиг конца туннеля, из которого не было выхода. Пришла пора громко хлопнуть дверью и разом со всем покончить. Но с другой стороны, было бы несправедливо одним махом разрушить то, что мы выстроили, пока не приехали сюда.

Сейчас мне не помогали даже уроки мастера Д и Сунсы. Ничто, ничто не могло меня утешить.

Чего я искал, к чему стремился?

Шагая по пристани, я чувствовал себя так скверно, что при виде сына Дагмары, готовившего лодку к отплытию, спросил:

— Ты на Хвар?

— Да, сейчас отчаливаю.

— Можно мне с тобой?

— Конечно. Я за покупками, к обеду вернусь.

Мы отвалили от берега. День был ясный, небо чистое, прозрачное, холодное, безоблачное. Отчетливо виднелись маленькие островки вокруг Свети-Клемента. Мой спутник указал на неясную туманную полосу: за ней скрывался итальянский берег. Этот горизонт казался таким же далеким и недостижимым, как и моя реальность.

Лодка быстро шла в сторону Хвара, и вот мы уже приближаемся к порту. Я надеялся, что на сей раз охотники за магическими книгами не станут на нас нападать. Кто бы мог представить, что возможно похищение книги? Люди крадут деньги, золото, драгоценности, шедевры искусства — но книги… Такое нечасто встретишь. Правда, если рукопись хранит секреты, с помощью которых можно получить все перечисленное, ради нее даже убийство не покажется зазорным.

В порту мы с моим спутником попрощались, условившись встретиться здесь же незадолго до обеда. Итак, у меня было много свободного времени, и, решив прогуляться, я начал с главной площади. Осмотрев уже половину домов, я заметил через витрину полуподвального магазина висящие на стенах картины. Морские виды, белые домики, голубые небеса, ужасные шторма, крохотные фигурки людей на фоне средиземноморских ландшафтов, озаренных ярким солнечным светом.