Алхимия убийства

Он раскладывает фотографии, в том числе групповой снимок служащих и рабочих перед заводским зданием. Артигас небольшого роста, худой лысый человек, больше похожий на нервозного бухгалтера, чем на пушечного короля. Я не вижу никого похожего на того, кого считаю Перуном.

— Если вы захотите пообщаться с графом, вам следует быть очень осмотрительными. Этот человек, — Шолл показывает на крупного мужчину с неприятным лицом, тяжелым подбородком и курносого, — Жак Маллио, бывший полицейский, сейчас официально числящийся одним из помощников Артигаса. Я слышал, что его роль заключается в оказании помощи, по большей части связанной с применением физической силы.

— Для давления на клиентов? — спрашивает Жюль.

— Может быть, хуже. Для убийства. Он дважды провоцировал дуэли с конкурентами Артигаса. Одного человека он убил, другого — тяжело ранил. А скольких людей он лишил жизни менее джентльменским способом, чем на дуэли, за то, что они задолжали Артигасу или проявили себя нелояльными сотрудниками.

Я всматриваюсь в фотографию.

— У Маллио нет правой руки?

— Да, как я слышал, ее отрубили молодчики из враждующей банды. То, что вы видите вместо руки, — это стальной шар величиной с кулак. Страшное дело получить удар такой штуковиной. Этим железным кулаком он сломал челюсть или вышиб мозги не одному человеку.

— У Перуна нет руки? — спрашивает меня Жюль.

— Ну по крайней мере я ничего такого не знаю. Это просто мое любопытство. — Едва ли нужно говорить ему, что этот Маллио мог расспрашивать обо мне и о фотографиях, которые я раздаю. Почему Артигас интересуется мной? — Артигас и Маллио несколько больше чем преступники.

— Причем преступники-убийцы. Я слышал в кафе, что Маллио — один из воров в законе. Вы знакомы с этой организацией, мадемуазель?

— Нет.

— Возможно, «организация» слишком громко сказано. Это некая ассоциация, может быть, даже каста преступников, не уличных хулиганов или карманников, а преступников, контролирующих бизнес на пороке и незаконную деятельность любого вида.

— Они называют обычных воров «тряпичниками», — уточняет Жюль.

— Да, а эти gens comme il faut [40]тузы криминального мира, имеющего свои законы, своих солдат и оружие, живут как короли. Раньше полиция боролась только против цыганских банд убийц и воров. Но воры в законе действуют как организованные военные подразделения бандитского мира, преступного подполья. Вы не слышали о попытке ограбить герцога Брауншвейгского? — спрашивает Шолл Жюля.

Жюль качает головой.

— Этот весьма чудаковатый английский лорд приехал в Париж и поселился в доме, напоминающем сейф. И не без основания, поскольку имел огромное количество бриллиантов стоимостью от 15 до 20 миллионов франков. Но, как говорят, этот династический отпрыск, обладавший состоянием королей, был настолько скуп, что ел мясо не каждый день из-за его цены. Я видел это странное создание много лет назад в одной забегаловке. Когда он встал, собираясь уйти, его тело издало звук, похожий на постукивание костей, когда от ветра начинает колебаться скелет. Ну так вот. Воры в законе решили избавить герцога от бриллиантов. Им удалось пристроить своего человека в штат его слуг. Тот разведал, что лорд хранит бриллианты в сейфе, спрятанном в тайнике за кроватью. Однажды в отсутствие герцога вор ломом вскрыл тайник. — Шолл улыбается. Ему, очевидно, нравится эта часть истории. — Если воруешь драгоценности у скупца, нужно быть более осторожным, чем когда лишаешь монашку ее сокровища. Стоило вору взять сейф, как в него попали десять пуль. Герцог скрытно расположил заряженные пистолеты, присоединенные к электрическим проводам. Залп происходил в тот момент, когда злоумышленник брался за сейф.

Шолл отрезает кончик сигары и собирается закурить. Жюль спрашивает журналиста:

— Артигас имеет отношение к ворам в законе?

— Никто не знает. — Шолл выпускает вонючий дым. — Но ходят всякие слухи. Скорее всего отношение имеет Жак Маллио. Погибшего слугу герцога также звали Маллио. — Шолл пожимает плечами. — Дядя, кузен, брат, отец? Я предполагаю, здесь есть какое-то родство. Воры в законе — это дружная семья.

— Если такие люди, как Артигас, пускают в ход свою продукцию на улице, — говорит Жюль, — мы называем их ворами и убийцами и отправляем на гильотину. Но когда они носят модную одежду и платят кому-то за то, что тот пускает в дело нож, мы называем их бизнесменами и восторгаемся ими. Действительно, существует тонкая грань между тем, кто делает оружие, предназначенное для убийства, и тем, кто спускает курок.

Шолл убирает фотографии.

— Если вы хотите знать больше об этом химике, почему бы вам не спросить у самого Артигаса? Я слышал, он приехал в Париж на выставку. Его компания что-то демонстрирует в павильоне машиностроения.

— Фабрикант оружия показывает орудия смерти на выставке? Немыслимо! — Жюль готов взорваться от гнева.