Алхимия вечности

Мулла Насреддин ответил серьезно: «Если вы хотите слушать меня, если вы вообще хотите понять меня, помните первый принцип. Вы обращаете больше внимания на то, что говорят другие, и что они делают. Но вы должны обращать больше внимания на то, что вы делаете сами. И я вам объясню это!»

Мулла Насреддин продолжал: «Теперь я вам объясню! Если я буду сидеть обычным образом, как все, я буду сидеть спиной к вам, и это будет проявлением неуважения. А если вы будете идти спереди меня, вы будете относиться ко мне с неуважением. И это единственный способ, чтобы выразить почтение ко всем, и ни к кому не относится без должного уважения!»

Он выглядел таким глупым, но он был мудрецом. Но трудно сразу рассмотреть его мудрость, потому что она сопряжена с глупыми действиями. Только мудрец может проникнуть глубоко в нее. Когда вы выражаете почтение к кому-то, что вы делаете? Когда вы ожидаете уважение к себе из-за возраста, что вы делаете тем самым? Если вы выражаете к кому-то почтение, вы не хотите сидеть спиной к тому человеку, к которому вы выражаете почтение, так почему же смеяться над Муллой На-средцином? Он просто ведет себя так, как ведут себя все. Он просто доходит до логического завершения и говорит: «Это единственно возможный способ выразить почтение ко всем!»

На самом деле, он смеется над вашим так называемым уважением, честью и всем подобным. Если вы можете посмеяться над ним, смейтесь над всей системой человеческой глупости. Если вы сидите в кресле, и ваш отец заходит в комнату, что он будет делать? Если вы не встанете с кресла, ему покажется, что вы относитесь к нему с неуважением. Но какая это чепуха! Стоите вы или сидите, какая разница? И поэтому самое главное не то, сидите вы или стоите. Самое главное в том, что все эгоистичны, и все ждут какого-то жеста, чтобы удовлетворить эго.

Был один великий учитель, Нейл. Однажды он давал урок, а его ученики сидели так, как им нравилось. Один индийский учитель в этот день пришел в к нему в гости, и он пришел в ужас. Он не мог понять, куда он попал. Один ученик курил сигарету, другой лежал на полу с закрытыми глазами, а урок шел и Нейл давал урок. Индийский учитель сказал: «Но это же полное отсутствие дисциплины. Что же вы делаете? Остановитесь, и пусть они сначала сядут правильно, и относятся с уважением к учителю».

Говорят, что Нейл сказал: «Вы просто не понимаете того, что тут происходит. Они любят меня настолько, что могут быть расслабленными со мной. Если же уважение вмешается и выступит против любви, если выбирать среди них, я предпочту любовь. Разве могут они с большим уважением отнестись ко мне, как, не выразив свою любовь? Они чувствуют, что они дома, и я здесь нахожусь для того, чтобы учить их определенным вещам, и поэтому все в порядке. Если я насильно усажу их, и если они не смогут учиться лишь из-за этого, я не буду выполнять если они не смогут учиться лишь из-за этого, я не буду выполнять долго учителя».

Нейл прекрасно понимает смысл этой истории про Муллу Насреддина. Жизнь многообразна, и парадоксальна. Вы должны быть в состоянии перемещаться в обе противоположности, и вместе с тем оставаться выше этого. И только если вы будете выше этого, вы сможете двигаться.

Говорят, что Гурджиев, так говорят многие его ученики, мог внезапно начать вести себя совершенно глупо. Он создавал такие ситуации, что его ученики чувствовали себя очень дискомфортно. Почему? Он был одним из самых мудрых людей, какие только могут быть. Почему? Потому что настаивать на том, чтобы быть всегда мудрым, это часть эго, а он не был таким.

Однажды к нему пришел один репортер, чтобы взять у него интервью. Он сидел, окруженный несколькими учениками, и он отвечал на их вопросы. Репортер приблизился к нему. Он был репортером большой ежедневной газеты, и у него было очень большое эго, он чувствовал себя очень важным. Гурджиев сказал ему, чтобы он сел рядом с ним, и потом он внезапно спросил одну женщину, которая тоже сидела рядом: «Послушайте, а какой сегодня день недели?» Она ответила: «Суббота». Гурджиев сказал: «Но как такое может быть? Вчера только была Пятница? Как же сегодня может быть Суббота? А вчера вы сказали мне, что была Пятница?»

Репортер встал и сказал: «Прекрасно, я ухожу!»

Когда репортер ушел, Гурджиев начал смеяться, но все ученики чувствовали себя нелепо, потому что они организовали это интервью, и теперь репортер напишет в газете, что они - последователи глупого, недоразвитого человека.

Но так мог себя вести только Гурджиев. И чего он этим добивался? Он показывал своим ученикам: «Вы пытаетесь через Гурджиева усилить свое эго, хотя можете даже не понимать этого». Но ученики настаивали: «Он будет думать, что ты глуп!» Гурджиев сказал: «Пусть думает, какая разница? Неважно, что думают другие!»