Алхимия желания

Абхэй смотрит на огромные плакаты, наклеенные на Филмистане, Регале и Голхе, — яркие изображения Амитаба Баххана и Дармендра, стреляющих, обнимающих женщин; их длинные волосы развеваются, а кровь течет по лицу — и он просто хочет быть на их месте.

Он хочет, чтобы его отец заткнулся.

Он хочет, чтобы его отец был министром.

Он хочет, чтобы его отец закрыл магазин сладостей и открыл магазин одежды.

Он хочет, чтобы его отец продал агентство газа и купил заправку.

Он хочет, чтобы его отец купил белый «Фиат».

Но больше всего он хочет, чтобы его отец снял эту чертову кепку Ганди.

Абхэй постоянно говорит матери о глупости ее мужа. Но он не смеет обратиться к отцу. Не потому что он боится его. Но больше по доброте и из жалости. Абхэй молчаливо сознает, что его отец — жалкий неудачник. Он, по существу, исполнитель, простой исполнитель, который не смог добиться большого успеха в своей борьбе. Абхэй знает, что эти молодые годы самопожертвования и первоначальный бунт против Пандита — две вещи, которые соединяют жизнь отца в целое. Если он уничтожит это, его отец развалится на части.

Я закончил часть тем, что Абхэй все больше и больше отождествляет себя со своим дедом и презирает отца. Предатель прошлого поколений теперь кумир, а герой своего времени неудачник. Когда заканчивается эта книга, Пратап все лучше и лучше приспосабливается к новому миру, манипулируя своим билетом на муниципальные выборы, оставляя свою скромность и вступая в новый мир коррупции.

Абхэй ожидает звонка из Бомбея, оттачивая свою игру. «Тишуун!»

Призрак Пандита все больше обретает силу, благодаря продажности нового времени.

На сочинение коды понадобилось несколько дней. Я наконец придумал сонет о героях и злодеях, говорящий о том, что придет день, когда Ганди и Неру будут обвинять в обретенной Индией свободе и презирать за слабость. А тех, кто были слабыми и слепыми фанатиками, будут воспевать в новом и ничтожном времени как героев.

Несмотря на все мои попытки, несмотря на чувство слога, в сонете отсутствовал ритм, и я оставил его в машинке.

Этим вечером мы отправились в «Сузи Вонг» в Двадцать второй район на китайский обед. Я был погружен в свои мысли и раздражителен. Чопсу был слишком кислым, и я ввязался в ссору с косоглазым официантом. Он вернулся с главным официантом, тоже косоглазым. Это китайский ресторан в стиле Пенджабе — персонал с северо-востока и толстая лапша, остальное менее существенно. Две вещи в Индии являются монополией косоглазых — китайские рестораны и психоз на почве кун-фу. Нельзя есть в китайском ресторане, в котором работают не китайцы, и после просмотра фильма «Выход дракона» люди старались даже не спорить с ними. Но меня это не волновало. Я хотел выпустить пар. Я кричал на главного официанта. Он вернулся с владельцем, который оказался толстым, грубым пенджабцем по имени Джолии.

― В чем проблема? — спросил Джолии, опасно улыбаясь.

― Чопсу ужасный! — воскликнул я.

Джолии повернулся к официанту и ласково сказал:

― Что случилось, сынок?

― Все в порядке, — ответил официант, отводя глаза.

― Кто это ест, сынок? ― спросил Джолии нежно.

— Он, — сказал официант.

— Кто за него платит, сынок?

— Он, — показал на меня официант. Он начал вилять.

— Тогда кто должен судить о качестве еды? — прошептал хозяин ресторана.

— Он должен, — согласился официант, отступая.

— Тогда убери этот чертов мусор и принеси новое блюдо! — заревел Джолии, хватая официанта за ухо и поторапливая.

Джолии, очевидно, не видел фильм «Выход дракона».

— Отошлите его назад, если с ним будет что-то не так! — сказал он, повернувшись к нам, потирая свои жирные руки. — В моем ресторане клиент — король!

— Спасибо, — поблагодарил я.

Я спросил его, откуда он взял название своего ресторана. Он застенчиво улыбнулся и ответил, что заимствовал его из фильма, который однажды видел. Джолии сказал, что ему понравилась там одна женщина. Мы оба засмеялись, и он похлопал меня по спине.

Физз молчала все это время.

Когда он ушел, она сказала:

— Что с тобой случилось?

Я молчал.

— В следующий раз, как захочешь поспорить с Джолии и побить бедных официантов, оставь меня дома, — попросила она.

Я ничего не сказал, и она не продолжила.

Мы молча пришли домой и занялись любовью. Это было простое совокупление. На следующий день я не вышел к столу утром, валяясь в постели. Физз ничего не сказала.

Вечером я предложил:

— Пойдем в кино.

— Зачем? Ты хочешь побить сегодня билетеров? — улыбнулась она.

Мы пошли в кинотеатр, сделанный в форме ангара для аэроплана, и взяли билеты на дневной сеанс. В фильме было много шума, но это не успокоило меня.

Позже мы гуляли по площади в Семнадцатом районе и завернули в магазин «Новые разные книги». Книги там были расставлены вдоль стен, словно плакаты. Владельцем был странный парень. Он не был похож на человека, который читает английские книги, но у него было лучшее собрание английской литературы в Чандигархе. Там были книги (включая журнальные издания пятнадцатилетней давности), которых не было ни у кого.