Алхимик

— О, Твой слепящий свет и пылающее пламя, в Котором присутствуют великие тайны истины, да откроется в нем окно для меня. Да появится передо мной служитель! Открой тайны Твоего создания. Будь расположен ко мне, потому что я такой же сам! Преданный почитатель высочайшего и прекраснейшего Владыки Ада! И я прошу Господа Нашего Сатану объявить о Своем присутствии!

Последовало долгое молчание, словно все звуки в храме впитывал в себя туман. Температура падала все ниже, и свитки тумана уплотнялись. Но внезапно раздался тихий скрипучий треск и весь туман без остатка вытянулся в высоком вихре.

Уходя наверх, он набирал скорость и пролетел мимо Дэниела, как кинопленка. Тем не менее треск продолжался, сотрясая воздух словно раскатами грома. И тут в добавление к ним он услышал мучительный вопль. Окутанный туманным водоворотом, он ничего не видел. Вопль повторился; это кричала женщина, полная ужаса, и голос этот резанул его как ножом. Но он смолк так же неожиданно, как и возник.

Храм начал обретать свою прежнюю температуру, пласты тумана начали утончаться и сливаться, пока не превратились в одну тонкую спираль, которая тоже наконец исчезла. Дэниел тоже обрел свои нормальные размеры и посмотрел на лица, окружавшие его. А потом опустил взгляд на Лилит.

На мгновение он не поверил, что представшее перед ним зрелище существует в реальности. К горлу подкатила волна отвращения и шока. Внезапно его охватила паника, и он сделал шаг назад. Но остальные лица бесстрастно и равнодушно смотрели на него.

Голова Лилит была почти полностью перекручена. Глаза вылезли из орбит, изо рта и носа текла кровь. Тело было вспорото от горла до пупка, часть кишечника выпущена наружу и спутанным клубком лежала рядом с ней. В воздухе стоял омерзительный запах.

Магистр Храма тихо сказал из толпы:

— Это в самом деле огромная сила, Теутус. Равной ей нет на земле. И сегодня вечером ты уяснил, насколько она может быть опасна. Проявляй мудрость, пуская ее в ход, и она будет служить тебе до конца дней твоих — и дальше, в вечности. Если же ты необдуманно воспользуешься ею, то дашь свободу самым неукротимым силам во Вселенной. Это важно — пускать ее в ход, учиться управлять ею, укрощать ее и заставлять работать на себя. Теперь у тебя есть дар жизни и смерти. Сатана не так легко дарует его. Все, что ты делаешь, должно быть в соответствии с Законом. Слава Сатане!

И пока Дэниел потрясенно глядел на страшные останки женщины у своих ног, речитатив еще раз грянул в унисон:

— СЛАВА САТАНЕ!

73

Суббота, 26 ноября 1994 года

— Так что я же скажу Анне Стерлинг, Коннор?

Он внимательно смотрел, как два кота пожирали содержимое своих мисок на полу кухни Монти.

— Я не думаю, что тебе сейчас вообще надо что-то говорить, — позвякивая ледяными кубиками в стакане виски, сказал он и сделал глоток.

— Но ведь она может умереть! Разве не так?

— Такой уверенности у нас нет.

— Еще как есть!

Она, не поблагодарив, взяла предложенную им сигарету и возбужденно закурила.

— В соответствии с информацией в «Досье Медичи» — к сегодняшнему дню четыре смерти и ни одних успешных родов. Четыре из четырех, Коннор.

Он покачал головой. В пальцах он сжимал сигарету, которую так и не прикурил.

— Четыре из семи.Зафиксированы три выкидыша, и, поскольку о матерях нет никакой информации, я предполагаю, что с ними все в порядке.

— Великолепно. Так что прикажешь мне делать? Отправиться прямиком к Анне и врезать ей по животу? И сказать: «Прости, это для твоего же блага»? — Она открыла дверцу холодильника и, пылая гневом, уставилась в него. — Сегодня вечером я хотела угостить тебя настоящим вкусным ужином, но теперь уже очень поздно. Придется согреть лазанью в микроволновке.

Коннор посмотрел на часы. 22:15.

Монти заметила, что мигает огонек автоответчика, но сейчас она была слишком занята и не хотела отвлекаться. Вместо этого она предпочла озвучить свои страхи:

— Это слишком серьезно для нас, Коннор. Нам надо выбираться из этой ситуации. Ты не думаешь, что стоит обратиться в полицию?

— Не уверен, что это самая умная идея, — с неожиданной для него уклончивостью сказал Коннор.

— Почему же? — Она положила на стол штопор и поставила бутылку красного вина.

— Ну… я вообще сомневаюсь, что это дело полиции, — уклонился он от прямого ответа.

— Четыре женщины мертвы, еще десять могут умереть — и это не дело полиции? — Она затянулась сигаретой. — Послушай, компания нарушает все писаные правила. Они изменили состав лекарства, не пройдя ни одной из предписанных процедур. Господи, нетни одного упоминания о проверке на животных токсичности препарата, нетобращения ни в Комитет по этике, ни в Комитет по выдаче СКИ…

— СКИ?

— Сертификат о клинических испытаниях.

— Ах… ну да, — пробормотал он.