Алхимик, который знал истину

- Спасибо, мой Фюрер, не откажусь, - кивнул я, сохраняя невозмутимым свое лицо. На лице Брэдли мелькнула ожидаемая мной ухмылка. Подойдя к своему рабочему столу, он взял трубку телефона и попросил секретаршу принести чаю. - Черный с лимоном, две ложки сахара, - ответил я, на немой вопрос правителя. Брэдли продиктовал мой "заказ" и положив трубку, сел напротив меня.

- Скажи, Эдвард, как тебе служится в армии? - спросил он меня. Вопрос вызвал бы мою усмешку, если бы я не понимал кто сидит передо мной, а потому я ответил максимально сдержанно.

  - Все в пределах нормах, мой Фюрер, - ответил ему я, по-прежнему дистанцируясь от него. На это он лишь рассмеялся.

- Все также холоден и серьезен, - усмехнулся он. Он замолчал, а через три минуты в кабинет вошла секретарша, неся в руках поднос с чаем и сдобным печением в вазочке, любимым печением Фюрера. Когда секретарша ушла, расставив сервиз на столе, Брэдли потянулся к вазочке. Заметив мой взгляд, он опять улыбнулся. - Моя супруга все пытается отучить меня от того чтобы я постоянно ел его. Говорит, что я растолстею, и она меня тогда бросит.

- У каждого человека есть свои слабости, ведь именно такие моменты говорят о том, что мы все еще люди, - философски заметил я. Брэдли с интересом посмотрел на меня. Уверен, ему редко когда удается поговорить на такие темы с кем-либо из подчиненных. Никто из генералитета не будет вести с ним подобные беседы, а младший офицерский состав просто не сможет из-за огромной разницы в чинах. С супругой он естественно будет разговаривать на иные темы, так что для философских бесед остаются такие молодые офицеры вроде меня или Мустанга. - Вот только не всегда свои слабости можно показывать другим. В противном случае могут пострадать те люди, которых ты обязался защищать.

- Вот как? - заметил Брэдли, прожевывая печенье. - И у тебя есть те, кого ты хочешь защищать?

- Конечно, мой Фюрер, такие люди есть у всех, - кивнул я ему, пробуя на вкус сдобу, пока Брэдли мне его силком не запихнул в рот. На вкус печенье оказалось очень даже ничего, и, прожевав, я продолжил.- А может даже не люди, а идеи. Все мы что-то или кого-то защищаем. И всегда за что или за кого мы готовы отдать свою жизнь.

- А за кого готов отдать свою жизнь ты, Эдвард Элрик? - спросил он меня.

- Когда я надевал эту форму, я обещал отдать свою жизнь за тех людей, что населяют нашу страну, Аместрис, - четко ответил я, показывая свои приоритеты. - Благо моей страны превыше меня, ведь именно здесь живут дорогие мне люди. Сначала я думал это только мой младший брат. Потом я думал это еще наш учитель. Еще позже я подумал, что это мои боевые товарищи из восточной Зоны. Но теперь я понимаю, что в каждом городе, в каждом поселке нашей страны я встречаю людей, которые мне становятся дороги, которых мне хочется защитить.

- Это довольно много людей, - задумчиво произнес Фюрер, бросив мимолетный взгляд на карту страны. Страны знаменитой своей алхимией и чьи контуры сами похожи на алхимический круг. - Но ты уверен, что тебе хватит сил защитить нашу страну, ведь есть так много людей, которых ты можешь защитить? Если тебе придется отдать свою жизнь за кого-то, то ты сможешь защитить только одного человека. Одна человеческая жизнь равноценна лишь такой же человеческой жизни. Тебе не кажется слишком высокомерным, считать, что твоя жизнь может сравниться с жизнями всей страны?

- Я помню эти слова, мой Фюрер, - ответил я, улыбнувшись и посмотрев на карту. - Вы сказали эти слова Рогу Роа, духовному лидеру Ишваритов, что с оружием вышли против нашего государства вместо того чтобы попытаться мирным путем решить конфликт. Но в отличие от него, я не настолько высокомерен. Я честно оцениваю свои возможности и прекрасно понимаю, что в одиночку мне никогда не защитить эту страну, каким бы сильным алхимиком я не был. Но я не один, у меня очень много товарищей, кто разделяет со мной мои убеждения и я рад что у нашей страны есть будущее.

- Какие интересные слова для столь молодого человека как ты, Эдвард, - сказал он, вот только в его взгляде горел странный огонь. - Ты не похож на романтика, который только окончил Академию, ведь ты знаешь какую цену надо заплатить за мир. Знаешь, из чего состоит тот цемент, что скрепляет наше государство. Никогда не думал, что о тебе думают простые люди, которых ты так усердно готов защищать, рискуя своей жизнью? Разве ты не знаешь, как тебя называют в газетах?

- Меня не волнует мнение людей обо мне, - качнул я головой. - Даже если мне придется пройти дорогой выложенной из человеческих голов, я не изменю своим целям. Даже если от меня отрекутся все кто мне дорог, я не сверну с того пути, по которому иду!

- И что же это за путь, куда он ведет? - с интересом спросил Фюрер.